Ника, Эрн и осколки кружев
Шрифт:
— А ты права — я могу говорить свободно, — подумав несколько мгновений и проверив ощущения ответил Арнан, покосился на Динстона и дёрнул уголком губ. — Просто не было нужды проверять этот момент рядом с военным советником.
— Эрнард, ты как себя чувствуешь? — обратилась девушка к бывшему боссу, который сжимал руками голову время от времени, но выглядел намного лучше, чем полчаса назад. — Я вижу, что тебе полегчало.
— Так странно, Ника… я словно перестал быть собой. Без магии и без всего, что составляло основу моей жизни, — мужчина страдальчески поморщился и опустил уголки губ. — Да ещё это постоянное ощущение, будто кто-то за спиной стоит, пытается пощупать или ударить.
—
— Динстон, наш Кеван предатель, — выпалила Моника, не желая слушать очередную лекцию на тему того, чем отличаются обычные маги от бизаров, она и сама уже поняла, что дети перевёртышей имеют некий иммунитет к сырой магии. — Эссуа Маранте просил передать, что Кеван друг короля и консультант его военного советника… а ещё он был помолвлен с Алиеной-Лирейной.
В камере наступила такая зловещая тишина, что её можно было резать ножом — до того она казалась ощутимой и плотной. Ника благоразумно прижалась к жениху в поисках защиты и поддержки, Эрнард вжался в стену, всем своим видом показывая, что он вроде как и не при чём. И только Инес осталась стоять посреди камеры с полнейшим спокойствием, переводя взгляд с одного на другого, оценивая ситуацию. Ей не было дело до внутренних конфликтов семейства Гордиан, как и до их друзей-женихов-невест.
— А ведь теперь всё сходится, — негромко произнёс Динстон. — Я искал предателя в королевском дворце, Управлении магического правопорядка, в отделе магических происшествий и в департаменте международного сотрудничества. Мне даже в голову не пришло заглянуть в целительский корпус или присмотреться к собственной семье.
— Ты слышал? — уточнила Моника, не услышав главного. — Кеван был помолвлен с Алиеной.
— Это логично, ведь бизар без пары вынужден подчиниться правительству и создать семью с тем, на кого укажут, — начал оправдывать бывшую невесту мужчина, не желая принимать тот факт, что Алиена-Лирейна могла обманывать его уже тогда, десять лет назад, изображая пылкие чувства к нему.
— Они были знакомы раньше, ещё когда ты планировал жениться на ней, — уже прямо сказала Ника, пытаясь достучаться до брата, который упрямством мог поспорить с соседской козой.
— Конечно они были знакомы! Мало того что я приводил Лирейну домой, так они с Кеваном учились на одном курсе, — Динстон принялся размахивать руками, вся его сдержанность куда-то улетучилась — движения стали резкими, порывистыми. Монике было жаль разрушать иллюзии брата, но он-то не пожалел её, отправив во враждебную страну и вынудив сражаться на дуэли за собственную жизнь. — Оба закончили лекарский курс в магической академии, прошли целительскую практику… и наверняка успели подружиться.
— И Лирейна пришла к нему за помощью, когда ты убил её мать и отправил отца на рудники, — уже более жёстко продолжила его мысль Ника, разозлившись на брата — весь из себя интриган и политик, а самого очевидного не увидел. — Она ведь не пошла бы к тому, кто мог ей отказать, она точно знала, что Кеван поможет.
— Она не могла пойти к Кевану, мелкая, она попала в лечебницу Святого Антонелла почти сразу после смерти матери, я узнавал, — впервые в жизни Моника видела на лице брата смятение. Он не желал верить в предательство брата, в предательство любимой девушки, и даже сейчас пытался найти объяснение поступков Лирейны, несмотря на неопровержимые доказательства её вины.
— Значит, это Кеван к
— Похоже, именно так всё и было, — тихо проговорил Динстон, задумался на мгновение и пожал руку сестры, лежащую на его плече. — Только одного не могу понять — как брат мог устроить твоё похищение в детстве? Если всё завязано на Кеване, а именно к этому мы сейчас и пришли, ему было всего пятнадцать, когда тебя похитили и переправили в Рилантию.
— Это мог быть не он, — так же тихо предположила Моника, понимая, что и сама она ничем не лучше — ищет оправдания поступкам Кевана, которого любила ничуть не меньше, чем других братьев.
— Не мог… целители видят ауру не так, как обычные маги, — лицо Динстона посуровело, глубокие морщины на лбу стали чётче, а прищуренный взгляд излучал не то презрение, не то желание отомстить. — Кеван наверняка знал, что наша мать перевёртыш, как и то, какие силы таятся в тебе.
— И какие же это силы? — спросила Ника, прищурившись в ответ и сжав пальцы на плече брата в кулак. — Уж не те ли самые, для которых необходима встряска и жестокость? Не те ли это силы, из-за которых ты уговорил Кайдо вонзить кинжал в моего жениха? Тебе не кажется, что пришло время рассказать мне всё?
— Это не мне решать, мелкая, — покачал головой Динстон, встретился взглядом сначала с Арнаном, затем с сестрой и скривил губы в намёке на улыбку. — Всё что я мог — подготовить тебя к этому самому дню, дать тебе стержень и оторвать от Джолы, которая намеренно гасила в тебе любые зачатки на самостоятельность.
— Ты подстроил всё это, и ты не можешь решать, говорить ли мне правду?! — возмутилась девушка, топнув ногой и отступив от брата. — Я не верю тебе, Динстон!
— Забыла мои слова, сестрёнка? Я никому не позволю обидеть тебя, слышишь? — Динстон наступал на сестру, давил своей аурой властности и пытался поймать её взгляд. Его слова, те же самые, что и тогда — после похищения семнадцатилетней давности — всколыхнули воспоминания, заставили Нику вернуться в тот день, когда она пряталась под одеялом и слушала удаляющиеся шаги отца и братьев. — Я ни на мгновение не оставлял тебя одну. Никогда, — он сгрёб сестру в охапку и прижал к себе так крепко, что Моника почти слышала хруст своих рёбер. — После того случая я всегда знал, где ты находишься, кто рядом с тобой. Знал, что ты ешь, что пьёшь и какие платья носишь. Всегда знал.
— Там в Лодваре меня загоняли в ловушку, как дикого зверя, — прерывающимся голосом произнесла девушка, едва сдерживая слёзы. — Меня похитили и заперли в родовом имении твоей бывшей невесты. И ты знал об этом? Знал и отправил ко мне на выручку того, кого тебе было не жалко? Ты отправил Арнана на верную смерть, и он почти умер тогда, я оплакивала его, — Моника стукнула брата по спине кулаком, а затем ударила его лбом в грудь со всей силой, которую можно было применить, будучи прижатой к Динстону. — Я видела бездыханное тело без признаков жизни и винила себя в его смерти. Но ты и тогда не сказал, что Арнан жив, даже позволил мне явиться на твою свадьбу прямиком в лапы заговорщиков, пока ты с советом магов наблюдал со стороны за тем, как солдаты штурмуют бальный зал королевского дворца!