Никакой магии

Уланов Андрей Андреевич

Я как раз набила в трубку очередную порцию «черной сливы» и, прежде чем ответить, с наслаждением раскурила ее, пыхнув на лейтенанта целым облаком ароматного дыма.

– Ужасная привычка, верно? Вы травите себя никотином и смолами, убиваете свою печень и будущих детей алкоголем, пьете воду из реки, в которую сами же сливаете нечистоты и фабричные отходы, живете в сырых каморках… и еще удивляетесь, что мы готовы поверить любому слуху о ваших очередных безумствах? Плевание в потолок хотя бы выглядит безвредным для организма… в отличие от кружки джина.

– Инспектор Грин, – после долгой паузы вкрадчиво произнес лейтенант, – а скажите, зачем непьющие лесные жители каждый год скупают едва

ли не половину урожая в Сестино и Китиньяно? Или дальнейшая судьба этого вина – корневая тайна Лесного Союза Триникли?

– При умеренном, – с нажимом произнесла я, – потреблении красное вино полезно для организма. Содержащиеся в нем вещества помогают работе сердца, предотвращают разрушение и гибель нервных клеток, защищают от болезней зубов и десен…

– Ничуть не сомневаюсь, – лучезарно улыбаясь, перебил меня Аллан. – Как говорят коррезцы: «белое и красное вино лечит все болезни, кроме алкоголизма». Но… – я пустила в его сторону еще одно дымное облако, и остаток ехидной фразы утонул в надсадном кашле.

– Возможно, я ошибаюсь, – неуверенно начал Тайлер, – но, кажется, мисс Грин, вам просто скучно.

Полугном не подозревал, насколько был прав. Впрочем, я и сама не знала, что несколько дней ничегонеделания и дуракаваляния обернутся столь раздражающим образом. Просто этих раздражалок набралось на яблоню с кустиком в довесок: скрип кровати в моей новой «спальне», ржавый привкус воды в умывальнике, брат Винсент со своим тиром и уговорами взять «на поносить» хотя бы пистолет. Еще? Сколько угодно: полковник, взявший за привычку пропадать на большую часть дня и храпящий по ночам так, что было слышно через все пять стен, новые духи лейтенанта с нотами можжевельника и перечной мяты, чернильное пятно на манжете белой рубашки, а вот сейчас – вполне верное, по сути, замечание Тома.

– А вам что, весело? Я, по крайней мере, переезжаю и обустраиваюсь в новой норе, а вы? Прошло уже восемь дней с визита к гениальному сумасшедшему – и с тех пор мы не делали ровным счетом ничего.

– Вы предпочли бы все эти дни заодно с ночами отдежурить в родном участке? – насмешливо уточнил О’Шиннах. – А если серьезно: во-первых, ряд шагов полковник, насколько мне известно, все же предпринял, а во-вторых – лично я решительно не вижу, что мы могли бы сделать. Ну, кроме суматошной беготни с воплями: «Спасайся кто может!»

– Предупредить…

– Кого?! И, главное, о чем?! – вспылил Аллан. – Кроме полковника, в способности лорда Рича верят от силы две дюжины человек, прочие же считают его – как вы сказали, гениальным сумасшедшим? – очень хорошее определение! Поэтому полковник не может просто явиться к Пауку и сказать: «Я хочу перевернуть полкоролевства, потому что лорду Ричу приснилось, будто завтра на рассвете Айя и Сэльг налетят на небесную ось».

– Он мог бы заявить и от своего имени.

– А если лорд Рич ошибся? Кард карабкался наверх не по парадной лестнице для отпрысков Домов, он выстраивал свою репутацию долгие годы не по кирпичу – по крупинке. Рискнуть всем ради слов «лордика-дилетанта», для которого наша работа… да что там, собственная жизнь – не более чем забавная игра?

– Эльф бы рискнул, – заявила я с уверенностью, которой на самом деле не ощущала. Вдобавок, это замечание прямо-таки напрашивалось на ответный выпад в стиле: «вы просто живете дольше нас». Но лейтенант не клюнул. Поднявшись, он подошел к окну и застыл, глядя на цепочки фонарей и медленно плывущий над ними волшебный розово-зеленый цветок «плавниковой» яхты с искусно подсвеченными парусами.

– Полковник рискнул бы, – глухо произнес Аллан, – имей это хоть какой-то смысл. Если бы Рич мог высказаться более конкретно. А «промышленность»… чересчур общо, расплывчато.

Только в пригородах Клавдиума несколько сотен фабрик, заводов, верфей, крупных мастерских. Обеспечить им надежную охрану просто невозможно, даже добавив к столичному гарнизону полицию и экипажи кораблей из Ланнистера. Нет, конечно, – поправил он сам себя, криво усмехаясь, – можно вытащить из нафталина добровольных констеблей, Резервный Легион, гвардию «Королевского Зова» и еще пару-тройку знамен, под которые сползутся дряхлые развалины с пиками времен Гаральда Свирепого, но все дыры не заткнуть и с ними. К примеру, на дамбе Бивербрука раньше стояла будка стражников, взимавших плату за проезд, а сейчас вообще никого, даже дворняги на привязи. Достаточно пары фургонов с этой новомодной гномской дрянью… – Аллан с досадой щелкнул пальцами…

– Гремучим студнем, – подсказал Том, на миг отвлекшись от забивания гвоздей.

– …и вся долина Рионы ниже по течению будет сметена прямиком в океан. Столица графства, один из «Десяти Портов», три дюжины городков поменьше, не говоря уже о деревнях. Чем не удар по промышленности, да еще какой!

– Получается, что нам остается только сидеть и ждать?

– Получается, что так, мисс Грин. – Тайлер спустился со стремянки, аккуратно сложил ее и, уперев кулаки в бедра, принялся критически рассматривать дело рук своих – занявшую примерно треть стены конструкцию, в которой причудливым орнаментом переплелись чугунные цветы, полочки, подставки для чашек и бутылок и держалки для горшков с цветами живыми.

– Есть еще один деликатный момент, значительно усложняющий дело. Проблема…

В чем заключалась эта проблема, я так и не узнала. Осекшись на полуслове, Тайлер развернулся к двери.

– Вы слышали, инспектор?

Я – слышала. Приглушенный расстоянием, но заставивший дрогнуть стены хлопок, а следом – ровный, нарастающий гул.

– На юго-востоке, – О’Шиннах вел себя так, словно бы случилось нечто давно им ожидаемое – настолько давно, что факт свершения уже не вызывает бурных эмоций, а лишь равнодушную констатацию. – Пойдемте на крышу.

– Вряд ли мы что-нибудь разглядим, – возразил Том. – Слишком далеко, хоть мы и на высоком берегу…

Полугном ошибался, да еще как – это стало ясно во всех смыслах еще на лестнице. Когда же мы выскочили на площадку перед ангаром, оранжево-алое зарево уже распространилось на добрую четверть небосклона и продолжало расти. Явно не обычный пожар – дикий огонь порывист, неспокоен, он танцует свой бешеный танец, изгибаясь от малейшего ветерка, то прижимаясь к самой земле, то вырастая до небес огненной стеной. То, что видели мы, выглядело иначе… словно кто-то зажег за линией горизонта великанскую свечу, озарившую десятки миль неестественно ровным и оттого еще более жутковатым сиянием.

– Завод светильного газа! – голос Тайлера должал от волнения. – Взорвался газгольдер… клянусь молотом Крушителя, там факел высотой в сотни футов… мы летим?

– И как можно быстрее. – Аллан развернулся ко мне. – Инспектор Грин, вы должны будете дождаться полковника и сообщить ему обо всем.

Формально О’Шиннах не имел права приказывать мне. Аранийские ветки бюрократического древа – тесно переплетенные с клановыми играми Домов – ревностно хранили свои права и привилегии. Применительно к нашей ситуации мне смутно помнилось, что лейтенант флота смог бы командовать инспектором полиции лишь в случае ввода осадного или крепостного положения. Но с другой стороны, сейчас Аллан имел четкий план действий, которому я могла противопоставить разве что детское – а для эльфов еще и общественно-порицаемое – желание полюбоваться на большой костер.