Никита Хрущев. Рождение сверхдержавы
Шрифт:
Отец отшутился: «Не все сразу. Оставьте что-нибудь на будущее. А то нечем будет и похвастать». И тут же, посерьезнев, предложил следующий показ сделать на Севере. Когда? О дате решили договориться позднее.
Перерывы между упражнениями, переходы с позиции на позицию не терялись даром. В кают-компании яхты о своих задумках докладывали конструкторы кораблей, вооружения, плакаты на переборках менялись с калейдоскопической быстротой: подводные лодки, торпеды, противолодочные вертолеты и самолеты. Чего тут только не было!
Подошла очередь Челомея. Он выступал в паре с Павлом Петровичем Пустынцевым,
Челомей чувствовал себя на коне, он не докладывал, он пел. И действительно, год выдался удачным. Начались испытания новой противокорабельной ракеты П-6. Она запускалась с подводных лодок. Ее система управления по тем временам выглядела фантастично. Пролетев сотни километров и обнаружив соединение кораблей противника, ракета выбирала наиболее лакомую цель и, подкравшись, поражала ее в самое уязвимое место. В недалеком будущем Челомей обещал создать обширное семейство ракет, способных нейтрализовать деятельность авианосных соединений любого, даже самого невероятного противника.
Учения закончились. Отец уехал в Ялту, у него еще было несколько дней отдыха.
В начале июля у отца почти не оставалось надежд на достижение соглашения на вновь открывающемся 13 июля совещании министров иностранных дел. Стороны продемонстрировали взаимную непримиримость позиций. На конструктивные идеи министры оказались неспособны, а собираться на более высоком уровне западные партнеры явно не желали, выдвигали заранее неприемлемые предварительные условия. Отец загрустил.
По всей видимости, невеселые мысли накануне возобновления женевской встречи донимали и американского президента. И он искал выход. Иначе почему мысль пригласить отца в США для личных переговоров пришла ему накануне 13 июля?
После завершения церемонии открытия первой в истории взаимоотношений двух стран советской выставки в США улетал домой Фрол Романович Козлов. Дуайт Эйзенхауэр поручил представителю Государственного департамента Роберту Мерфи передать через него приглашение отцу. Отец воспринял его с огромным удовлетворением, я бы сказал, с радостью. Он оценивал его как знак окончательного признания нашего социалистического государства. Он стал первым советским руководителем, приглашенным в США с официальным визитом. Вот что рассказывал отец.
«Когда программа пребывания нашей делегации закончилась и она приготовилась к отлету, от президента неожиданно приехал курьер и вручил Козлову пакет с просьбой передать его Хрущеву.
Вернувшись в Москву (был выходной день), Козлов позвонил мне на дачу, сказал:
— У меня есть для вас пакет от президента Соединенных Штатов господина Эйзенхауэра.
Затем он приехал, вручил пакет. Ознакомились. Документ был очень кратко сформулирован, было сделано приглашение Председателю Совета министров от имени президента посетить с дружественным визитом США. Адресовались они персонально ко мне.
Признаюсь,
Это было неожиданно, но и приятно и интересно. За границей я к этому времени уже бывал, но Америка занимала особое место в нашем представлении и нашем воображении. Да иначе и быть не могло. Она — самый сильный оппонент из капиталистических стран: лидер капиталистических стран, который задает тон антисоветчины в капиталистическом мире.
Кто в экономической блокаде Советского Союза задает тон? — Соединенные Штаты! Если другие партнеры шли на какие-то экономические контакты… Мы покупали кое-какое оборудование и что-то продавали за границу, главным образом сырье… Америка нас бойкотировала абсолютно. На закупку крабов объявили специальный запрет! Мотивировали это тем, что продукт добывается русскими в море рабским трудом. Дикость, но так они аргументировали в своем «законе». Они отказались покупать у нас даже черную икру и водку…
И вдруг — приглашение! Как это понять? Что это — поворот в политике? Трудно себе представить! Без всякой подготовки — письмо от президента!
Президиум ЦК собрался в Кремле, ознакомился с этим документом, решили: поблагодарить и принять приглашение».
Как политик отец видел те перспективы, которые могут открыться в результате встречи. Не сразу. Пройдет время. Но обязательно откроются. Да и чисто по-человечески отец был очень польщен приглашением.
Теперь до встречи в Вашингтоне в Женеве наступило затишье.
Дальнейший прогресс целиком зависел от результатов переговоров отца и президента Соединенных Штатов Америки. Будущее мира зависело от мудрости двух руководителей, их настроения, тщательности подготовки, спонтанного возникновения взаимных симпатий или антипатий, взвешенности решений и личного самочувствия.
А пока Москва ожидала важного американского гостя. Тоже впервые после войны на открытие американской выставки прибывал вице-президент США Ричард Никсон. Отец придавал выставке США в Сокольниках исключительное значение. И не он один, выставка стала событием. Впервые, я снова повторяю это слово, американцам позволили без посредников обратиться к москвичам. Правда, не без опаски, но отец пренебрег предупреждениями идеологов о возможности проникновения к нам буржуазной заразы.
Мы совершенно не знали друг друга. Ошибались на каждом шагу. Ведь взаимопостижение происходит только в общении, а у нас выпали полтора послевоенных десятилетия.
В качестве примера приведу свою версию рассказа о нашумевшем первом утре американского вице-президента в Москве. Никсон проснулся рано. Перелет через восемь часовых поясов ни для кого не проходит бесследно, наше утро представлялось американскому организму вчерашним вечером.
Гость выразил желание познакомиться с простыми русскими людьми, не работниками Министерства иностранных дел и сотрудниками спецслужб. Проведшие годы в Москве работники посольства США в Москве порекомендовали съездить на рынок. Это единственное место, где в этой стране допускается частное предпринимательство.