Никита Хрущев. Рождение сверхдержавы
Шрифт:
Наконец в небе вспыхнула огненная точка, через несколько секунд донесся негромкий хлопок взрыва. Произошло это в 8 часов 53 минуты утра по московскому времени.
На экранах радиолокаторов цель исчезла, они покрылись зеленоватыми хлопьями «снега». Так выглядят пассивные помехи, ленты фольги, сбрасываемые с самолета с целью ослепить наблюдателей, или… обломки самого сбитого самолета. Ни Воронов в дивизионе, ни его начальники в полку не поверили в свою удачу. А тут, как назло, офицер наведения старший лейтенант Эдуард Фельдблюм по-уставному четко отрапортовал: «Цель сбросила помехи, совершает противозенитный маневр».
— После пуска ракет цель сбросила помехи, совершает противозенитный маневр, — доложил Воронов на командный пункт в Свердловск. Дальше информация не пошла, до прояснения обстановки от ее передачи
Тем более что на планшете командира полка цель возникла снова, сержант-оператор в Свердловске действовал так же, как и его собрат в Москве, по наитию передвигал отметку по экрану.
В этот момент соседняя батарея капитана Николая Шелудько выпустила свои три ракеты по разваливающемуся самолету.
Как позже докладывали эксперты, пущенная Вороновым ракета не попала в самолет, она взорвалась чуть сзади. Пауэрсу повезло. Самолет тряхнуло, длинные крылья У-2 сложились, потом, оторвавшись и неспешно порхая, полетели к земле. Всего этого летчик, конечно, не видел, перед глазами у него вращалось небо, одно только небо, бескрайнее небо. И еще он ощущал, что от взрыва его кресло двинулось вперед, ноги зажало приборной доской. О катапультировании и уничтожении самолета не приходилось и думать. И снова Пауэрсу повезло. Его спасла одна из ракет капитана Шелудько, настигшая обломки самолета почти у земли на высоте шесть тысяч метров. От нового взрыва ноги летчика освободились, и он неуклюже вывалился за борт. Парашют сработал исправно.
А на земле всё не могли поверить, что цель уничтожена. В Москву докладывали о продолжающихся боевых действиях. Мнимый нарушитель применял помехи, менял высоту, но уйти ему не удавалось. Правда, и сбить его не могли. Он превратился в мираж, призрак. Следующие полчаса в небе творилось бог знает что.
Радиолокаторы ракетчиков обшаривали небо и то находили, то теряли цель. Иногда их оказывалось даже несколько, и никто не задал себе вопрос: «Откуда взялись остальные? Ведь от границы вели только одного». Людей охватила какая-то лихорадка, нервная горячка.
А тем временем, выполняя команду Савицкого, взлетали МиГи-19. Первым взлетел капитан Борис Айвазян, следом поднялся его ведомый старший лейтенант Сергей Сафронов.
Им предстояло разогнаться и за счет набранной скорости, подпрыгнув до высоты, на которой летел У-2, попытаться сбить нарушителя. Я уже упоминал об этом изобретении Артема Микояна и маршала Савицкого. На все летчику отводились считанные секунды, да и где окажется истребитель, а где цель? Подобный маневр применяли неоднократно и ранее, но цели ни один из пилотов даже не увидел. Однако за неимением лучшего продолжали «подпрыгивать». В небе летчики противника не обнаружили, только где-то вдали Айвазян заметил идущий к земле инверсионный след. С командного пункта передали: «Радиолокаторщики сообщают — цель выпустила помехи и снизилась до высоты двенадцати тысяч метров. Ищите!» Найти нарушителя не удалось. На высоте двенадцать километров Айвазян с Сафроновым оказались в одиночестве. Но ненадолго. Через несколько минут к ним приблизились еще два МиГа, и капитан Айвазян услышал по рации: «Внимание! Цель впереди». Это на него с земли наводили перехватчик. Повезло, что на том самолете оказался капитан Гусев, опытный пилот, и к тому же человек с юмором. Зайдя в хвост Айвазяну, он узнал самолет из своей эскадрильи и, не сообщив ничего на пункт наведения, начал игру. Несколько минут он, скрупулезно выполняя команды, гонялся за Айвазяном. Тому ничего не оставалось делать, как принять участие в воздушном балете. Правда, пилотировал Айвазян с опаской, в его положении «мышки» в любой момент приходилось ожидать очереди по хвосту. Наконец разошлись, пришло время садиться, кончалось горючее.
У ракетчиков первым овладел ситуацией Воронов. Экран локатора посветлел, а с неба посыпались обломки У-2. Какие еще требуются доказательства? Но свердловские генералы настаивали: «Поиск продолжать!» В это время локаторы соседнего дивизиона захватили две цели. Вначале его командир майор Шугаев засомневался: «Почему две? И высота небольшая?» Запросили штаб. Но командующий авиацией ПВО генерал Солодовников отрубил: «В воздухе своих самолетов нет». Еще одна загадка, ведь только что в небе «играли в пятнашки» Айвазян с Гусевым.
Времени на раздумья не оставалось, раз своих
На опустевшем экране место ведущего занял ведомый. Ракеты не промахнулись. В небе раскрылся еще один парашют. Теперь уже наш.
Когда Воронов увидел американский парашют, после пуска первой ракеты времени прошло порядочно. Он автоматически отметил еще несколько взрывов ракет в вышине. Успел подумать: «Палят в белый свет, как в копеечку». И тут же забыл, последние сомнения пропали: нарушителя сбил он, теперь оставалось завершить дело, взять пилота живым. Воронов приказал одному из офицеров, капитану Казанцеву, с группой захвата гнать к месту приземления летчика. Пока собирались, разбирали автоматы, получали патроны, прошли драгоценные минуты. На месте приземления парашютиста не оказалось. У дороги в поле толпились возбужденные крестьяне. Они пояснили: «Шпиона повезли в совхоз».
Встреча двух цивилизаций произошла на удивление мирно и буднично. Это потом газеты расписывали гнев и возмущение советских людей. А на самом деле случилось вот что. Взрыв где-то там, в высоте услышал водитель «москвича», по случаю праздника он ехал с приятелями в соседнее село Поварня. Остановил машину, все-таки интересно, что там наверху происходит. Среди кучевых облаков голубыми пятнами проглядывало чистое голубое небо. Они, было, решили, что это хлопок истребителя, перешедшего за звук, к подобным эффектам здесь уже стали привыкать. И тут заметили в просветах какие-то сверкающие точки, затем среди них разглядели парашют. Через несколько минут приятели помогали летчику встать на ноги, выпутаться из строп Кто перед ними, они не поняли, только подивились снаряжению летчика. Да ведь не каждый день катапультируются сверхзвуковики. Окончательно они растерялись, когда на вопрос: «Как дела?» спасенный ответил невразумительно, явно не по-русски.
— Болгарин? — спросил летчика хозяин машины.
Вся округа знала, что по соседству на аэродроме тренируются летчики из стран Варшавского договора. Парашютист отрицательно замотал головой и зачастил на своем языке. Спасители недоуменно вслушивались, потом один из пассажиров пошустрее, отслуживший флотскую службу, написал на пыльном стекле машины USA. Пауэрс закивал головой. Его похлопали по плечу и жестом указали на переднее сидение «москвича». Везти пленного шпиона, а в этом они уже не сомневались, решили в контору совхоза. Там Пауэрса тоже встретили вполне мирно, помогли снять скафандр, он остался в летной кожаной куртке. Усадили за стол, вот только водки по случаю праздника не предложили. Такую, почти идиллическую, картину застала группа захвата, направленная майором Вороновым, и подоспевшие вслед за ней местные сотрудники КГБ Пауэрса увезли в Свердловск. [54]
54
Существуют варианты описания пленения Пауэрса, отличающиеся деталями. В том числе официальный, в котором местные жители ведут себя «правильно», не привечают, а разоружают шпиона и передают его в руки подоспевших вовремя сотрудников КГБ Мне приведенный выше рассказ показался более правдоподобным.
Я долго не мог понять, с чего бы это Пауэрса приняли за болгарина, а не, скажем, за чеха или немца, посчитал это сообщение за выдумку. И ошибся. В октябре 1995 года мне пришлось побывать на авиабазе в Бодо в Норвегии. В тот майский день 1960 года Пауэрс до нее не долетел. Теперь, через 35 лет, в местном авиационном музее устроили конференцию, посвященную холодной войне. Пригласили с докладом и меня как одного если не очевидца, то современника событий мая 1960 года. В Бодо я познакомился с сыном пилота У-2 Фрэнсисом Гарри Пауэрсом-младшим — симпатичным улыбчивым молодым человеком. Смуглый, с черными волнистыми волосами — вылитый болгарин. Когда я рассказал о первой встрече его отца со свердловчанами, он поделился со мной историей своей семьи. Оказывается, Пауэрсы происходят из небольшой народности, живущей в Испании, пришедшей туда с севера Африки. Горы, яркое солнце — все там, как в благодатной Болгарии. Немудрено, что и люди похожи.