Никита Хрущев. Рождение сверхдержавы
Шрифт:
Не оставил отец без внимания и ООН. Министр иностранных дел Д. Т. Шепилов обратился к Председателю Совета Безопасности Джелалу Абдоху с предложением выдвинуть агрессорам ультиматум, потребовать прекратить военные действия в течение 12 часов. Для наказания агрессора в случае неподчинения Шепилов сообщал о готовности Советского Союза предоставить в распоряжение ООН свои военно-воздушные и военно-морские силы.
Все эти документы родились в голове отца. Под ними лишь расписались министр иностранных дел и Председатель Совета министров. Подпись Шепилова у отца не вызывала особых эмоций, он министр, исполнитель. Да и вообще, они вместе неплохо сработались. А вот то, что под посланиями главам
Решил отец использовать и способ давления, совсем для нас непривычный, — организовать демонстрации протеста у зданий посольств Великобритании, Франции и Израиля.
В Москве демонстранты скандировали: «Руки прочь от Египта». В районе Суэца продолжались бои.
Отец ожидал ответа на свое послание. Нервничал. Он не исключал, что его угрозы не подействуют. В качестве следующего шага оставалась переброска в район боевых действий воздушно-десантных частей. Лондон и Париж хранили молчание. Позвонил Жуков, сказал, что в Генеральном штабе проработали вариант воздушного десанта. Результаты оказались неутешительными. Даже если Турция и Иран не воспрепятствуют пролету самолетов, перебросить достаточное количество войск и вооружения, наладить их снабжение при наличном парке самолетов не удастся.
Вместительные самолеты у нас отсутствовали. Ил-12 едва набирал два десятка человек, а о переброске по воздуху тяжелой техники не приходилось и мечтать. В столкновении с экспедиционными войсками союзников, обеспечиваемыми всем необходимым господствующим в Средиземном море англо-французским флотом, мы обречены на поражение.
Отец согласился с Жуковым — если он говорит, то проверять нечего. Они хорошо знали друг друга. За плечами остались почти двадцать лет знакомства. За долгие годы войны они встречались не раз. И под Сталинградом, и на Курской дуге. Жуков там представлял Ставку Верховного Главнокомандования, а отец трудился в должности члена Военного совета фронта.
В командование фронтом, где служил отец, переименованным в Первый Украинский, Жуков вступил, когда в 1944 году под автоматными очередями в случайной засаде погиб генерал Ватутин. Вскоре после освобождения Киева.
В 1945-м Жуков, направлявшийся к месту нового назначения на Первый Белорусский фронт, брать Берлин, накоротке повстречался с отцом в Киеве. Тогда-то, в предвкушении победы, он пообещал на обратном пути в Москву завезти к нему в железной клетке плененного Адольфа Гитлера. Фюрер, когда принимал яд, как будто догадывался о приготовленной ему участи.
После войны обоих ждала опала. Маршал попал на Украину, теперь он командовал Одесским военным округом. Отец же, потерявший пост Первого секретаря ЦК, не раз наезжал туда в качестве Председателя Совета министров республики.
После смерти Сталина Жукова по инициативе отца назначили сначала заместителем военного министра, а затем и министром.
Сейчас они оба, Первый секретарь ЦК и глава военного ведомства, бесплодно ломали голову, как помочь не столь уж далекому, но так трудно достижимому Египту. Воздушный десант отпадал.
Оставалось уповать на обращение, направленное в Лондон, Париж и Тель-Авив. Ожидание становилось нестерпимым.
Что в этот момент действительно происходило в западных столицах, судить не мне. Расскажу, как все виделось глазами отца. Вашингтон, как он и ожидал, оставил без внимания его предложение о совместных военных действиях.
А вот в Лондоне и Париже послание произвело эффект разорвавшейся бомбы. Ги Молле, как рассказывал отец, подняли с постели. Прочитав официальный текст, а главное, сопровождавший
Всю ночь продолжались консультации, и так и сяк прикидывали, насколько реальна угроза вмешательства Советского Союза, применения им атомного оружия. После заявления Вашингтона о своем невмешательстве они остались одни. Иден вспоминал рассказы отца о новых советских ракетах, склонялся к мнению о неоправданности риска. Ги Молле позволил себя уговорить. Решение о прекращении огня договорились объявить одновременно в Лондоне и Париже 6 ноября, до истечения срока, установленного Москвой.
В канун праздника, 6 ноября, отец продолжал мерить шагами кабинет. Наконец пытка неизвестностью сменилась облегчением — пришло сообщение о выступлении премьер-министра Великобритании Антони Идена в Палате общин. Он заявил, что задачи, поставленные перед английскими войсками, высадившимися в зоне Суэцкого канала, в основном выполнены, а посему во избежание дальнейшего кровопролития Королевское правительство приняло решение о прекращении огня с ноля часов 7 ноября 1956 года. С аналогичным заявлением выступил премьер Французской Республики Ги Молле.
Эти сообщения стали лучшими подарками отцу к празднику — 39-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции.
Прекращение огня в результате нашего послания произвело на отца сильнейшее впечатление. Он чрезвычайно гордился своей победой. В будущем он еще не раз вернется к апробированной им методе. Еще не раз ему придется прибегать к подобной аргументации во время возникающих одно за другим обострениях вокруг Сирии, Ирана, Иордании и опять Сирии и Ирака. К счастью, все эти кризисы не столь крупного масштаба. Большинство из них остались в памяти только историков-профессионалов.
И еще. Отец убедился, сколь сильное воздействие оказывает одно упоминание о ракетах с атомными зарядами. Из этого последовали сразу два вывода: работу над ракетами следует всемерно форсировать и совсем необязательно иметь много ракет. Достаточно заявить о них. Подобный блеф сам по себе оказался эффективным средством давления.
Выбранная им тактика, ибо блеф нельзя считать стратегией, требовала тщательного сокрытия количества и мест расположения ракет. Никакого «открытого неба»! Никакой воздушной разведки над нашей территорией! Именно поэтому отца особенно беспокоили пролеты через нашу территорию пока неопознанного высотного разведчика. Последствия Суэца оказывали свое влияние практически все последующие годы, их отзвук можно услышать даже в дипломатической канонаде, раздававшейся в период Карибского кризиса.
Несмотря на заявление о прекращении огня, бои в Порт-Саиде 7 ноября не прекратились, более того, в них приняли участие даже танки. Экспедиционные войска стремились захватить позиции повыгоднее — кто знает, когда наступит час возвращения домой. Стрельба стихла только на следующий день.
Израиль праздновал победу: тут и разгром численно превосходящей египетской армии, и приобретение новых территорий на Синайском полуострове, и огромные трофеи. Они оказались столь велики, что даже советская благовоспитанная пресса не посмела промолчать. Египетская армия потеряла большую часть тяжелого вооружения, поставленного ей из Чехословакии и СССР. В том числе почти все танки и бронетранспортеры. Солдаты их попросту побросали и разбежались.