Никогда не играй в пятнашки

Алгранов Игорь

Повсюду были следы розовых и серых, но смотрящие, поднимаясь по ступенькам эскалатора, не встретили ни одной твари, даже выбравшись в наземный вестибюль станции. Это обстоятельство всё больше их озадачивало, тем более что судя по следам, здесь пронеслась целая армия.

И тут они услышали далёкие выстрелы и автоматные очереди. Спустя несколько секунд глухо прогремело несколько взрывов, должно быть, от разорвавшихся гранат.

— Началось! — Джей выразительно посмотрел на Зулуса и бросил взгляд на задачник. Сигнал сети отсутствовал, а рация валялась в тёмном углу кухни страшной квартиры-склепа в этажке на Бот-Ривер. Сорс снова выругался. — Надо

спешить! Ещё не поздно!

Он дёрнулся вперёд, но Зулус схватил его мощной длинной рукой за плечо.

— Что ты делаешь? — Сорс взглянул на него с удивлением. — Надо бежать, спасать людей! Пусти!

— Остановись, горячий Джей. Им мы уже не поможем, но погибнем сами. А этому ещё не время. Я чувствую, что мы должны сделать что-то важное, раз до сих пор живы.

Сорс резко сбросил его руку с плеча, но всё же остановился.

— Что ты предлагаешь?

— Сейчас их время. Надо прятаться и ждать утра. Потом выводить тех, кто выживет, из города. И надо связаться с базой. Может, там кто ещё остался и знают что делать.

Они ещё были в вестибюле станции, когда снаружи, из сумрака темнеющих улиц раздался вдруг протяжный жуткий вой горластого серого. Ему в ответ снизу, из тоннеля с эскалаторами, где только что прошли смотрящие, донесся хриплый вопль его собрата и глухой топот многих ног.

— Уходим, Тон!

Смотрящие бросились к развороченным дверям выхода. Пришла темнота, а с нею смена ролей и полная неизвестность, доживут ли они до утра.

* * *

Да-а, ну и компания здесь подобралась! Доблестные смотрящие в количестве четырёх единиц, из них двое раненых и одна девица довольно нежного вида, и, в придачу, пара дедов-бичей с тёмным прошлым. И перспективы у этого сборища такие же ясные, как и прошлое этих дедов. И как они умудрились из такой передряги выкарабкаться? Ума не приложу.

Интересно, что бы они сделали, расскажи я, как раздумывала, лёжа на той плоской крыше — не положить ли стариков и калеку-великана? А потом забрать тачку и дать ходу? Вот смехом посмеялись бы, а? А то — «спасительница», «ты как раз вовремя», «откуда ты взялась, подруга»… Кто знает, если бы у тех безголовых вожак не был таким конченным психом, а они сами — стадом тупых озабоченных засранцев, была бы я сейчас на другой стороне силы? Если нужно для дела… Я усмехнулась, собирая видавшую виды «беретту» раненого. Тоже мне рыцари без наследства — носятся со своими тепловыми пушками и помпами, поджаривают вонючую нечисть направо-налево, а толку? Загнёмся мы, это верно — слишком уж враг живучий и беспощадный. Это вам не друг с другом воевать. С людьми проще, всё предсказуемо заранее, как по методичке в учебке. А с этими… Чуть-чуть не успел — всё, окоченел, или, что ещё хуже, слюни пускай. Эх, ребята, что же мне с вами делать? Ладно, посмотрим, куда вы там податься решили, а там и решим — с вами я, Лара Уварова, специалист отдела по особым задачам СБОР, или нет.

* * *

— Я вот одного не пойму, — громко произнёс Ирбис, перекрикивая шум двигателя и набегающего ветра, поежился от холода, на секунду отпустил руль и натянул вязаную шапку на уши. — Как серые чувствуют, что ты не из их компании? Внешне не всегда заметно, особенно в темноте. Можно ведь вообще прикинуться таким же вот тормозом со слюной до пола, и не отличишь. А? Так ведь? Но не проходит фокус. В миг просекают фишку, расстраиваются, зубы скалят. И, что характерно, прыгают.

В машине было холодно, хотя печка работала на всю мощь.

Обжигающе ледяной октябрьский ветер со свистом врывался сквозь смотровые «полоски» и щели между краями фанеры и кузовом и бодро выносил остатки тепла наружу. Суперклейкая лента хоть и надёжно держала лист, но от холода защищала плохо. Приходилось ехать довольно медленно, чтобы совсем не окоченеть. Ир покачал головой — они и так потеряли уйму времени, прилаживая замену ветровому стеклу, а ещё ехать и ехать…

Все сидели, укутавшись во всё сколько-нибудь тёплое и нахохлились, как птицы на ветке в морозную зимнюю ночь. Ирбису здорово пригодились очки, которые смотрящие использовали при взрывных работах. В них он был похож на лётчика аэропланов начала двадцатого века.

Старики молчали, словно не желая напрасно тратить тепло. Егорыч, как сменный водитель, сидел, уткнувшись в высокий воротник своей «чилийки», на переднем пассажирском сиденье и дремал. Надя, с головой завернувшаяся в покрывало, снятое с сиденья, высунула в щелку между складок маленький аккуратный нос и пробурчала сонно, но громко, чтобы муж услышал:

— Не знаю… может по запаху. Не пахнешь, значит не наш.

Ир засмеялся и согласно кивнул.

— Да уж, пожалуй. Воняют они порядочно, — смеясь, Ир глотнул холодного воздуха и закашлялся, потом добавил. — Если можно так сказать.

Смотрящий, несколько часов поспал, пока Егорыч вел машину первую часть пути, и довольно бодро всматривался через прорези в фанере в темнеющую вечернюю пустоту дороги. Свет от фар становился всё заметнее и постепенно брал обязанности на себя.

— Ребята не выходили на связь? Я так крепко заснула…

Ир нахмурился и сильнее сжал баранку руля.

— Так и не объявились. Остаётся только надеяться, что едут туда же, куда и мы, и у них фора по времени. Вариантов особо нету. К тому же, я пару раз видел свежие следы от колес на дороге. Это точно должны быть ребята. Колонны с остатками беженцев давно здесь проходили, дня три назад. Они, больше некому.

Надя выпростала из одеяла руку, провела ладонью по мокрому холодному стеклу и посмотрела в окно. От дороги до горизонта тянулось бесконечно серое поле, заросшее какой-то низкой, сухой по осени травой, глазу не за что было зацепиться. Только на самом краю, на стыке белёсой земли и мрачнеющего неба, бугристого от туч, была зажата густая чёрная полоска унылого хвойного леса.

Новенькая сидела с другого края и спала. Так как Лара оказалась очень стройной, Складке и девушкам даже не пришлось тесниться на широком заднем сиденье в просторном салоне. Фёдор дал ей самый чистый из своих тулупов, валявшихся в кузове. Остальные ушли на упаковку Волка и Нанда. На дуги кузова Егорыч вместе с Ирбисом перед поездкой натянули прочный тент, прежде спрятанный в полых бортах, и, с учётом разбитого лобового стекла, сзади было в чём-то даже, пожалуй, комфортнее, чем в салоне. По крайней мере, холодного пронзительного ветра точно было меньше.

Ирбис нажал на кнопку автопоиска радиостанций на автомобильном приёмнике. Тот поморгал с минуту, ничего не нашёл и включил какую-то спокойную музыку со встроенного диска.

— Посмотри, как там наши раненые, — попросил Ир жену.

Надя обернулась и поглядела в окошко. В кузове было темно, и она посветила туда фонариком. Укутанные смотрящие лежали среди разного барахла, похожие на две гигантские сигары. Заметив лучик света, одна из «сигар», оказавшаяся Волком, выпростала могучую руку, приветственно помахала и подняла большой палец вверх.