Никогда не кончится июнь
Шрифт:
Клещи страха приблизились к самому горлу, и я поняла, что прийти в это жуткое место еще раз ни за что не решусь. Поколебавшись, я осторожно положила на порожек поблескивающую в темноте черную гитару и, развернувшись, что есть силы ринулась по лугу в обратный путь.
За короткое время темнота успела еще чуть сгуститься, и очертания травы впереди стали почти не видны. Только рельсы под светом звезд отливали сталью, и я, не чуя ног, бежала вперед, ориентируясь лишь по этому неяркому блеску.
Наконец,
Дорога, похожая на пустыню. Взобравшись по склону и отдышавшись, я увидела на краю этой пустынной дороги кривой фонарь и почти без сил прислонилась к его корявому столбу.
И после этого наконец-то взглянула на часы.
23.35.
Мысли судорожно заметались в голове. Проспать у почты почти семь(?) часов! Невероятно!
А во сколько идет тот последний автобус?..
Но вместо расписания автобусов на память пришли грубые слова кондукторши.
«- Какая почта? Пьяная, что ль?.. Нет за лугом никакой почты! Нет, и никогда не было!..»
Сквозь стремительно опускающуюся на землю ночь я снова, до боли в глазах, всмотрелась в черную дорогу.
Она по-прежнему была пуста и безмолвна.
Неожиданно поднялся ветерок, на открытом со всех сторон пространстве стало холоднее, и я, кутаясь в собственные руки, ощутила легкую панику.
А вдруг он не придет?!.
И в этот момент на самом краю дороги показалось далекое светлое пятнышко.
Автобус!
Пятнышко начало приближаться, и я увидела, что это вовсе не автобус, а темно-синяя иномарка. Выбежав почти на середину дороги, я замахала руками и громко закричала, но машина лишь поддала газу и со свистом промчалась мимо.
Отчаяние мое усилилось.
Я опять прислонилась к кривому столбу, и мне пришлось простоять так не меньше получаса, прежде чем на горизонте вновь показалось светлое пятно.
И на этот раз это был ОН.
Последний автобус, направляющийся в город.
Я ворвалась в него, как буря, тяжело дыша и дрожа от страха и холода.
Народу в автобусе не было, лишь в конце салона стояла, растопырив ноги, та самая кондукторша, о которой я уже вспоминала.
Кондукторша тоже узнала меня. Помолчав с минуту, она все-таки не выдержала и с ехидцей спросила:
— Опять на почту ходила?
При этих словах на ее лицо набежала легкая усмешка.
Я хотела было нахамить ей, но в последний момент сдержалась.
Вдруг еще раз придется воспользоваться этим транспортом, а она назло попросит не останавливать?..
— Да, — вежливо ответила я.
Тетка помолчала, глядя в окно на проплывающие деревья.
Я
— Игде ж ты энту почту-то находишь? Там луга одни бескрайние…
Страх стал понемногу отпускать, но пережитое потребовало разрядки.
Я опять хотела нахамить. И вновь сдержалась по той же причине.
— За лугом стоит небольшой домик. Это и есть почта.
— За лугом… Не знаю я никакой почты! Почта дальше, у «Даниловского».
Я тяжело вздохнула, из последних сил сдерживая раздражение.
Все это, почти слово в слово, я уже слышала в первое свое путешествие к загадочному почтовому отделению № 20а.
И в который уже раз удивилась — ну что за люди бывают! Какая разница, знаешь ты про почту или нет?.. Ведь тебе не нужна ни эта почта, ни знание о ней… А те, кому нужно — знают…
Я поджала колени и обхватила их руками. Теплый июньский день перетек в ночь, и стало заметно прохладнее.
«Больше не буду отвечать»… — подумала я.
Однако вопрос местонахождения почты, похоже, всерьез озаботил кондукторшу.
— Нету там ничаво… — протяжно зевнула она. — Вот раньше — да… Кафе там одно было. А сейчас давно уже ничаво нет…
Слово «кафе» шибануло меня, как током.
— Какое кафе? — невольно насторожилась я, позабыв данный самой себе обет молчания.
Тетка опять зевнула. Потом с ленцой произнесла:
— Да обычное кафе. Свадьбы там часто играли. Как раз там оно и было, за лугом. Но его уж лет двадцать как снесли.
Кафе.
За городом.
Лет двадцать как снесли…
— А как называлось кафе? — пролепетала я, с удивлением обнаружив, что голос тянется откуда-то из желудка.
Тетка нахмурилась, вспоминая.
Потом пожала плечами:
— Не помню… Да какая разница?..
Значит, есть за лугом почта или нет — разница большая. А как называлось кафе — разницы никакой. Здорово рассуждает баба!..
— Может… «Лабиринт»?.. — осторожно подала я намек.
Рассчитывая на бодрый возглас:
— Да-да! Точно — «Лабиринт»! Именно так!
Но тетка лишь снова зевнула и, прикрывая ладонью рот, лениво повторила:
— Не помню.
Разочарованно я выглянула в окно и увидела, что чуть не проехала свою остановку.
— Эй, остановите!.. — закричала я водителю.
— А чего ж ты сидишь-то? — проснулась тетка. — Сидят, сидят до последнего, лясы чешут… А потом орут благим матом…
Проигнорировав дельное замечание, я выскочила в раскрытую дверь.