Никогда не отпущу тебя

Регнери Кэти

«Но он не твой, — возражал с правого плеча ангел. — Кроме того, если он тебе небезразличен, ты так с ним не поступишь. У него есть девушка. Он явно пытается остаться ей верным. Если он тебе действительно дорог, ты будешь его поддерживать. Ты сделаешь все, что только можно, чтобы помочь ему принять правильное решение».

Она взглянула в его красивое лицо, пытаясь сквозь синяки и раны разглядеть в сидящем рядом с ней мужчине мальчика, которого она любила. Может быть, он не мог стать ее мужчиной, но он хотел быть ее другом, и если это

все, что он мог ей предложить, значит, она это примет.

***

Холден свернул на подъездную дорогу, ища глазами световые отражатели, указывающие на скрытый проезд к дому Квинта. Радуясь, что им не пришлось слишком долго трястись по ухабистой, грунтовой дороге, он подъехал к деревянному дому, стоящему посреди тихой, большой, утопающей в полевых цветах поляны, и заглушил двигатель.

Сам дом, построенный из бревен светлого дерева и украшенный зелеными ставнями, был совсем небольшим. В нем имелась крытая веранда, на которой по обе стороны от выкрашенной зеленой краской входной двери лениво раскачивались от полуденного ветерка два кресла-качалки.

До этого Холден уже пару раз приезжал сюда с Квинтом и Клинтоном, чтобы поохотиться по выходным, и он знал, что внутри дома есть общая гостиная с небольшой кухней, обеденным столом, дровяной печью, диваном и двумя стульями. В задней части дома находилась крошечная спальня с двуспальной кроватью и практичная ванная комната, без всяких излишеств. Грубая деревянная лестница вела из гостиной в мансарду, где лежали два запасных двуспальных матраса для непредвиденных гостей. Не смотря на то, что все пространство составляло, наверное, всего 80 квадратных метров, Квинт периодически сдавал дом в аренду компаниям до шести человек, но Холден не представлял, как шесть человек могут нормально перемещаться в таком тесном помещении.

В доме не было никаких электрических проводов — печь и холодильник работали на пропане, а генератор, рассчитанный на малогабаритные помещения, вырабатывал достаточно энергии для бесперебойной работы микроволновки, нескольких лампочек и пары розеток. Это место не было каким-то изысканным, но Квинт с Клинтоном поддерживали его в хорошем состоянии. Ему стало интересно, что думает о доме Гризельда, и первый раз после того, как она застегнула на нем ремень безопасности, он повернулся и посмотрел на нее.

Она разглядывала дом сквозь лобовое стекло грузовика.

— Он похож на кукольный домик… или заколдованную избушку. Я уж решила, что он сделан из конфет.

Он не мог сдержать улыбку, потому как Гризельда, разумеется, представила старый охотничий дом в романтическом духе и превратила его в нечто очаровательное и причудливое, вроде заколдованного кукольного домика.

Взглянув сквозь лобовое стекло, он увидел дом ее глазами: маленький и очаровательный, как будто из волшебной сказки.

— Возможно, — сказал он.

— Он мне нравится, — тихо произнесла она.

Девушка расстегнула ремень безопасности, но не двинулась с места.

После

того, как она наклонилась к нему, чтобы застегнуть ремень, и он предупредил ее, что еще чуть-чуть, и он набросится на нее с поцелуями, она держалась от него на расстоянии. То, как она, словно ошпаренная, кинулась на свое место, могло говорить лишь об одном: он оказался прав насчет того, что она не желает ввязываться с ним в какие-либо отношения, и на счет того, что совсем отпугнет ее, если не будет и дальше проявлять терпение и самоконтроль.

И все же, у него оставалась последняя ниточка надежды. Утром она поцеловала его в шею, разве нет? Да. А в магазине обняла и прижалась к нему всем телом. Ее к нему влекло — в этом он был уверен. Но также она сказала ему, что совсем сбита с толку. И он не хотел еще больше все усложнять. Он хотел, чтобы ей было с ним комфортно.

«Время и терпение», — напомнил он себе и наклонился, чтобы тоже расстегнуть ремень безопасности.

— Что ж, думаю, нам надо…

— Да. Я возьму пакеты и продукты. Почему бы тебе просто не пойти и немного отдохнуть?

— Я могу помочь…

— Нет. Я настаиваю. Иди отдохни. Поспи. Через час я разбужу тебя, чтобы поесть хот-догов, — сказала она, подарив ему легкую улыбку.

— Ты уверена? Мне немного не по себе от того, что тебе придется заниматься всем одной.

— Я выгляжу так, будто имею что-то против? — поддразнила она.

«Ты выглядишь прекрасно. Ты выглядишь потрясающе. Ты выглядишь как девушка моей мечты».

— Не, — сказал он. — Ты выглядишь такой же решительной, как та маленькая девочка, которая каким-то образом перебралась через Шенандоа.

Она вздрогнула, судорожно глотнув воздух. Ее глаза в ужасе распахнулись, а губы приоткрылись от прерывистого дыхания.

— Холден…

Он немедленно понял свою ошибку. Они еще не говорили о ее побеге, и когда он так бесцеремонно упомянул об этом, то увидел всю беспредельность испытываемой ею вины, исказившей ее лицо.

— Я не имел в виду ничего плохого, Гри. Просто в последний раз я запомнил тебя именно такой.

У нее дрогнули губы.

— Я должна была… Я должна была остаться. Я должна была вернуться назад, — сказала она, и на ее глаза навернулись слезы. — Мне очень жаль. Холден, мне чертовски жаль. Мне не следовало убегать.

— Н-нет, — сказал он, протянув руки к ее плечам, и легким рывком развернул ее к себе лицом. — И н-не смей мне больше этого говорить. Никогда. Тебе удалось удрать. Да ты хоть представляешь, как я рад, что ты сбежала? Я каждый день до конца своей жизни буду благодарить Бога за то, что ты сбежала, выжила и снова меня нашла.

Слезы текли у нее по лицу и, сжимая пальцами ее плечи, он почувствовал, как в едином порыве с ней у него самого защипало в глазах.

— Я сказал тебе бежать, и ты убежала. Ты убежала, Гри, и я р-рад. Я счастлив, что ты это сделала. Мне н-н-не ж-ж-жаль, и мне н-н-не…