Никогда не подсматривай
Шрифт:
Но если не он, тогда кто же? Уж не маркиз де Бреталь, в самом деле. Ему сорок пять, и жена, подобная блуждающей тени его никак не устроит. Его идеал — веселые, жизнерадостные, деловитые пышечки, лучащиеся здоровьем. На меня он смотрит с откровенной жалостью, мол, ваша стройность, мадемуазель, граничит с истощением.
Пока мама перечисляла достоинства моего жениха, я ее совершенно не слушала, занятая своими мыслями. Наконец, Алиенор потрясла меня за плечо:
— Очнись, Сюзон. Ты совсем окаменела от счастья.
— Я что-то пропустила? —
— Все, — фыркнула сестра, — но это не столь важно. О его достоинствах ты еще успеешь узнать, тем более, ты уже знаешь кое-что.
— Что? — не поняла я, — я его знаю?
Мама покачала головой:
— Сюзон, нельзя быть столь рассеянной.
— Ты называла его имя? Кто это? Как его зовут?
— Как, ты еще не догадалась? — удивился отец.
— Я не понимаю вас, — отозвалась я, вставая, — откуда мне знать, кто просит моей руки? Ко мне-то он не обращался.
Алиенор, довольная, словно кошка, слопавшая миску сметаны, снизошла до меня и сообщила:
— Его имя — Гастон Гранден, милая.
— Что? — я так и села и, кажется, мимо стула.
Мне показалось, что я падаю. Это имя отозвалось эхом у меня в ушах. В глазах помутилось. Смутно помню, как все засуетились и забегали. "Ей плохо! Дайте же воды! Анна! Воды! Сюзон, что с тобой?"
Придя в себя, я увидела отца, держащего в руке стакан с водой перед моим лицом. Он был встревожен.
— Выпей, Сюзон.
— Господи, что с тобой такое? — ахнула мама.
— Подождите, — тихо и размеренно сказала я, отодвинув от себя воду, — я что-то плохо расслышала имя. Как, вы сказали, его зовут?
— Месье Гранден, — тихо и испуганно повторила мама.
— Боже, — я закрыла лицо руками, — вы сошли с ума.
— Сюзон, ради Бога, — папа попытался обнять меня, но я стряхнула его руки и встала. Повернулась к Алиенор.
— Кажется, я знаю, чья это идея. Ты на самом деле думала, что меня обрадует эта новость, Нора?
— Сюзон, сядь, ты бледна, как смерть, — торопливо заговорила она.
— Нет, я не сяду! Не заговаривай мне зубы! Нора, я его не выношу! Не выношу, поняла? Как ты могла сказать им такое? Зачем ты это сделала?
Глаза Алиенор стали круглыми и испуганными:
— Но Сюзон, я не хотела ничего плохого, клянусь! Что с тобой, дорогая? Ты же влюбилась в него с первого взгляда!
Я выхватила стакан из рук отца, размахнувшись и облив себя водой, швырнула его в стену.
— Ты спятила! Никто не может влюбиться в это чудовище!
Мой поступок произвел на них впечатление разорвавшейся бомбы.
— Боже мой, Боже мой, — прошептала мама, — Сюзон, детка, пожалуйста, успокойся. Все девушки выходят замуж.
— Ну и пусть выходят. Пусть выходит за него, кто хочет. А я не хочу! И не выйду никогда! — я топнула ногой.
— Но дорогая…
— Ни за что, никогда в жизни!
— Но Сюзон, он приедет завтра. А твой отец уже дал свое согласие, — пробормотала мама.
— Вот пусть он за него и выходит!
— Он очень красивый
— Меня от него тошнит!
— Сюзон, ты словно маленький ребенок. Успокойся. Нет ничего позорного в том, что ты влюбилась.
— Я не влюбилась!
— Детка, это происходит со всеми.
— О да, я помню, когда-то…
— В первый раз это всегда страшно.
Они кивали головами одновременно, словно сговорились свести меня с ума. Я не знала, что мне сказать еще, чтобы убедить их поверить мне и не делать этого.
— Вы не слышите меня! — завопила я, сжимая пальцами виски и завизжала так, что сама едва не оглохла.
Завизжала я от бессилия. Боже, мои родные сошли с ума! Они уверены, что я влюблена в Грандена и боюсь в этом признаться. И очень рассержена разоблачением. О-о, да это и представить страшно! Господи, я не могу их переубедить. Что бы я ни говорила, в ответ слышала лишь одно: "Нет ничего страшного в том, что ты влюбилась дорогая". Сама мысль о том, что я могу в него влюбиться, повергала меня в ужас.
Я визжала до тех пор, пока у меня не перехватило горло. Потом упала на стул и зарыдала. Перепуганные родственники не знали, что делать. Отец отнес меня в комнату, Анна отпаивала водой, мама гладила по голове и умоляла успокоиться. Я не могла успокоиться. Мне было плохо лишь от одной мысли, что я выйду замуж за убийцу. Что он обнимет меня своими руками, этими жуткими руками с длинными тонкими пальцами, напоминающими щупальца осьминога. Теми самыми руками, которыми он задушил Элизу. От них разило мертвечиной.
От подобных мыслей мне стало дурно и вырвало. Это еще больше напугало всех. Отец послал за врачом, невзирая на то, что денег было мало и вполне возможно не хватило бы до конца месяца.
Приехавший доктор дал мне успокоительное, отчего я вскоре заснула. Вернее, провалилась в темную, глубокую яму сна.
Мне снился Гранден с щупальцами вместо рук, росшими прямо из плеча. Такое зрелище вызвало бы судороги и у более выдержанных людей, чем я. Он подходил ко мне, жутко улыбаясь, так что кровь в жилах стыла, и говорил: "Сюзон, ты должна выйти за меня замуж. У тебя такая нежная шейка, душечка". При этом его щупальца угрожающе шевелились и тянулись ко мне.
Я проснулась с воплем, обливаясь холодным потом. Ну и жуть! Какая гадость мне снится в последнее время! Пытаясь справиться с собой и остановить дрожь, я обхватила себя руками.
Этот кошмар никогда не закончится. Я была глупа, когда думала, что все в прошлом. А когда я была умна? Вот оно меня и настигло. И не сбежать, не спрятаться. Я почувствовала, что схожу с ума. Подавив звук, вырвавшийся из горла и напоминавший поскуливание собаки, я встала с постели и подошла к окну.
Что мне делать? Что мне теперь делать? Мне нужно было сразу рассказать о случившемся, рассказать всем. Тогда Грандена посадили бы в тюрьму, а я была бы в безопасности. Как можно было быть такой идиоткой?