Никогда не подсматривай
Шрифт:
— Что я делаю?!
О, Господи! Я пожалела, что не спряталась под лестницей. Зайдя за спину сестрицы, я осторожно приоткрыла дверь, юркнула в образовавшееся отверстие и успела прикрыть ее, прежде чем услышала:
— Сюзон, почему я должна бегать за тобой по всему дому? Как ты можешь так себя вести? Открой дверь, мне нужно поговорить с тобой!
Как бы не так, мамочка! Я дважды повернула ключ в замке, сунула его в карман и села на подоконник — единственное место в комнате, где не слышно маминых воплей. Однако, сегодня она превзошла себя, принялась стучать, требуя, чтоб я открыла. Впрочем, это продолжалось
— Сюзон, — зашипело что-то, так что я даже подпрыгнула от испуга, — Сюзон, мама ушла. Ты меня слышишь?
Я перевела дух. Это была Алиенор.
— Да, слышу, — подтвердила я.
— Она в ярости. Сейчас отцу достанется, — она фыркнула.
— Бедный папа!
— Он привык. Впустишь меня?
— Мне не хочется разговаривать.
— Ну, как знаешь. Не забудь про ужин, иначе мама точно выломает дверь.
Я услышала ее удаляющиеся шаги. Меня на время оставили в покое. До ужина. И на том спасибо.
Впрочем, радовалась я рано. Перепалка с мамой так взвинтила меня, что я ни о чем и думать не могла, кроме как о том, что она мне скажет за ужином. А ведь там будут еще и другие. Папа, например. Мама хорошо его обработает за это время.
Итак, к ужину у меня абсолютно пропал аппетит. Я так медленно спускалась по лестнице, что вполне могла бы составить конкуренцию улитке. У дверей столовой стояла, наверное, минут десять, пока подошедшая Анна не открыла их передо мной.
Родные уже сидели за столом и встретили меня гробовым молчанием. Я мельком оглядела их и поняла, что сейчас будет нечто неслыханное. Мама была как грозовая туча. Отец с беспокойством поглядывал на нее, на меня и на дверь. На дверь особенно часто. Алиенор низко опустила голову над тарелкой. Эрнест втянул голову в плечи. Он никогда не принимал участия в наших спорах, но видимо атмосфера и на него повлияла.
Я с чрезвычайной осторожностью села на стул, словно там находился капкан, и я боялась в него попасть.
— Сюзанна, — сказала мама.
Она очень редко так меня называла, а в последнее время — никогда. Ясно. Что-то сейчас будет.
— Я хочу поговорить с тобой насчет твоего поведения.
— Да, мама, — кивнула я.
— Я никогда не думала, что ты не станешь считаться с мнением семьи. Неужели, все то, что мы говорим, для тебя пустой звук?
— Нет, мама.
— Я не думала, что ты способна забыть все правила поведения, которым мы тебя учили.
Отец тоскливо вздохнул. Мама окатила его гневным взглядом.
— Для тебя не секрет, Сюзанна, что наше положение далеко до благополучного. Да будет тебе известно, мы едва сводим концы с концами. Единственный выход из этой ситуации — это выдать вас с Норой замуж за людей, которые смогут обеспечить вам достаточный уровень жизни. Мы все сделали для этого. И что я вижу? Ты можешь быть настолько неблагодарной? Мы нашли тебе блестящего жениха, он богат, молод, красив, а ты нос воротишь? — ее голос постепенно повышался и наконец достиг критической высоты. Еще секунда — и сорвется на визг.
Теперь вздохнула Алиенор.
— В нем все достоинства, какие только мыслимы!
— Нет, не все достоинства! — вдруг рявкнула
Наградой за эту тираду были изумленные глаза родных. Даже папа забыл о том, что хотел сбежать.
Мама пришла в себя первой, что совсем неудивительно.
— Ах, она его ненавидит! Какие глупости! Пора уже повзрослеть, Сюзон. Неужели, такие пустяки имеют значение?
— Для тебя может быть и не имеют. Ведь ты не выйдешь за него замуж. А для меня имеют.
— Все это пройдет быстрее, чем ты думаешь. Я уверена, Гранден сделает все…
— О да, разумеется, он сделает все! Но вот только у меня от таких мыслей мурашки по коже бегают.
— Ты отвратительно себя ведешь! — вскричала мама, — оставь свои девичьи бредни! Твоя свадьба — дело решенное.
— Я не выйду за него замуж! Я лучше в монастырь уйду!
— В монастырь?! — она вскочила, — да ты понимаешь, что говоришь, глупая девчонка? Ты была там хоть раз? Ведь это значит — похоронить себя заживо!
— Ну и что! Ну и пусть! Лучше умереть, чем выйти за него!
Этот аргумент сразил маму наповал. Она упала обратно на стул и схватилась руками за голову. Остальные смотрели на нее с испугом. Я стиснула кулаки, обнаружив, что давно стою на ногах, а стул валяется поодаль.
— Ты, конечно, думаешь, что ведешь себя правильно, — устало сказала мама, — но тебе лучше подумать, как следует и пересмотреть свои взгляды. Я не знаю, кто твой таинственный поклонник, но думаю, что порядочный человек не стал бы вызывать на дуэль месье Грандена для того, чтобы он отказался от тебя. Но Бог с ним, бедный малый, мне даже жаль его немного. Соперничать с месье Гранденом на шпагах ему не под силу.
— Мама, как ты можешь! — воскликнула Алиенор.
В другое время я зарыдала бы от таких жестоких слов. Но не сейчас. Сейчас я была слишком зла. Меня трудно разозлить, легче расстроить. Но уж если я разозлюсь..!
— Я буду счастлива, если он проткнет твоего очаровательного Грандена! С удовольствием приду на его шикарные похороны!
— Сюзон! — мама ахнула, — как ты можешь такое говорить?
— Так же, как и ты. Ты ведь можешь такое говорить, почему мне нельзя? Тебе даже нравится эта дуэль, верно? Твой Гранден утрет нос сопернику. Убьет он его или нет, тебе все равно!
— Это не так!
— Это так! Не хочу больше тебя слушать! Ты уже все за меня решила. Меня никто не спросил! Так что теперь тебя удивляет? Эгоистка! Ты — страшная эгоистка! Думаешь только о себе!
Я развернулась и покинула столовую с высоко поднятой головой. Молодец, Сюзон! В кои веки ты сумела постоять за себя.
В комнате я упала в кресло и пыталась восстановить дыхание и унять сильно бьющееся сердце. Может быть, тем, кто привык выяснять отношения каждый день, мое поведение покажется смешным. Надо же, какая неженка! Так волноваться из-за такого пустяка! Но для меня такие сцены чрезвычайно редки. А если честно, за всю свою жизнь не могу припомнить ни одной. Раньше мне всегда хотелось спрятаться под стол, когда я слышала громкие голоса и споры на повышенных тонах. А сегодня я одержала верх, пусть ненадолго, нечего тешить себя иллюзиями. Но все же одержала. А это значит, что в другой раз, возможно, я снова сумею это сделать.