Никого над нами

Пехов Алексей Юрьевич

– Отправить нашего премьера прогуляться по Мальвинам и незаметно вернуть его обратно, чтобы не раздражать англичан, - пожал плечами Рауль.
– Но чего вы хотите добиться, помещая Гонсалеса опять сюда? Не лучше ли изучать его где-нибудь в центре? Здесь ведь не лаборатория! К тому же я не в состоянии противостоять заключенным, которые не подчиняются законам природы.

– Подчиняются, - закурил Леку.
– Тем законам, которые нам пока еще неизвестны. Надеюсь, что дело дойдет и до лаборатории. Проныру едва привели в норму после ранения в голову. Он вел себя как свихнувшийся кибер, пока его не тряхнули несколько раз током. Все, что могли изучить,

не вскрывая его черепушки, мы уже изучили. Сумели докопаться до части истины. Гонсалесу помог один физик. Проныра кроме всего прочего скупал в третьих странах патенты, открытия, разработки. Что-то перепродавал, что-то использовал. Одного ученого-индийца перетащил в Мексику, где тогда скрывался от нашей не слишком расторопной полиции. Охранял его круглосуточно. К сожалению, мы узнали об этом слишком поздно. После того как до тайной лаборатории добралась мафия. Колумбийцы шли по следам Проныры с не меньшим упорством, чем мы. Короче, лаборатория была разгромлена, сожжена. Создатель чуда Гонсалеса - убит. С учетом ранения Фиделя, его фактической инвалидности, дело о феномене телепортации можно было считать закрытым. Теперь же все изменилось.

– Что именно?
– не понял Оливера.

– Главное!
– поднялся Леку.
– Он не потерял способность к побегам! Второе - телепортация происходит при воздействии извне. Значит, где-то поблизости присутствует излучатель! Значит, не все сообщники Гонсалеса уничтожены. Их нужно задержать. Оборудование изъять. Иначе это сделает мафия. Вместе с Гонсалесом я пришлю сюда своих ребят. Они будут сканировать окрестности, контролировать ситуацию. Думаю, вы с ними сработаетесь. Выделите Фиделю одиночную камеру с видеонаблюдением. Оставьте на время в покое, но не спускайте с него глаз! Будьте настороже.

– Подождите!
– попросил Рауль, вытирая лоб.
– Но почему Сибирь? Есть какие-то версии?

– Не знаю, - бросил окурок Леку.
– Возможно, сбой программы. Возможно, потому что далеко. В конце концов, мы даже не знаем, есть ли у него возможность выбирать точку назначения. К счастью, сейчас в Сибири лето. Прибудет Гонсалес - спросите у него сами. А для того, чтобы его помощники не посчитали миссию законченной, мы сделали это.

Леку бросил на стол бульварную газетенку. С лицевой страницы на читателей мрачно взирал Проныра. Заголовок гласил: "Знаменитый Фидель Гонсалес совершил очередной побег из-под стражи. Он пытался укрыться от возмездия в далекой России. Но был настигнут даже в верховьях сибирской реки Лены и вскоре вернется на прежнее место заключения".

– А карта зачем?
– спросил Рауль.

– Это газетчики сами напечатали, - объяснил Леку.
– Для достоверности.

У Гонсалеса узнать ничего не удалось. Вид у него был жалкий. Распухшие щеки обвисли мешками, глаза заплыли. Он сидел напротив Оливеры, уставившись в одну точку.

– Так и будешь молчать, - поинтересовался Рауль.

– Что я должен сказать?
– хрипло спросил Гонсалес.

– Как ты оказался в Сибири!
– ударил по столу кулаком Рауль.

– Как ты оказался в Сибири, - безучастно повторил Проныра.

– Охрана!
– заорал Оливера, вскакивая с места.

– А сами?
– негромко спросил Фидель.
– Бейте сами, зачем охрана?

– Увести!
– приказал Рауль, стиснув зубы.
– Где Поштига?

Пабло разговаривал с русским. Сопровождавший Гонсалеса здоровяк ухмыльнулся, протянул Раулю огромную лапу и поздоровался на ужасном испанском.

– Господин Белов, - представил его Пабло.

– Как

вы его поймали?
– спросил Оливера.

– Расскажите сначала, как он убежал из вашей тюрьмы.
– Русский с уважением постучал кулаком по бетонной стене.
– На самом деле ни ловить, ни искать его не пришлось. К поселку вышел. Видели рожу? Это он уже отходить стал. Комары так покусали, что смотреть не мог. Сам домой просился.

– Понимаете, - Рауль успокоился, присел, взглянул на Поштигу, - я не знаю, как Гонсалес убежал из тюрьмы. Либо это чудо, либо предательство моих сотрудников! Вам ничего не удалось выяснить?

– Ваш приятель - крепкий орешек, - пожал плечами русский.
– Молчит как железный шкаф. И в аэропорту на контроле звенит как железный шкаф! А в чудеса я не верю. Вот то, что я тут оказался, - это чудо. Хотя почему чудо? Я на весь край единственный опер со знанием испанского. Уж не думал, что пригодится. Вот приехал в Аргентину, на другую сторону земного шарика! К тому же за счет вашего правительства. Жалко, что летом. Холодно у вас летом. Впрочем, какой это холод? Вот у нас зимой - холод! Если бы ваш Проныра зимой в тайгу попал, сейчас бы я с вами не разговаривал. Ну ладно, я завтра обратно, а вы уж разберитесь, что тут у вас происходит, а то ведь опять приеду.

Русский шумно хохотнул, поднялся, но в дверях обернулся и, хлопнув по плечу караульного, неожиданно стал серьезным:

– Боится ваш Проныра чего-то. Аж трясется. Ничего не рассказывает, а боится. Причем не тюрьмы. В тюрьму он как в дом родной торопился.

Люди Леку заняли выделенное помещение, установили аппаратуру и, перекидываясь в карты, принялись глазеть на мониторы. Ничем они не напоминали работников секретной службы.

– К чертям дисциплина, - сокрушался Оливера, слыша громкий хохот из-за двери.
– Скорее бы, что ли, Проныра сбежал.

Фидель не заставил себя ждать. Исчез через неделю после возвращения. Как это произошло, Оливера увидел своими глазами. Один из мониторов он приказал вывести в свой кабинет и, принимая доклад от Поштиги, привычно поглядывал на неподвижную фигуру скрючившегося на кровати Гонсалеса. Внезапно тот шевельнулся, тяжело сел, положил левую руку на затылок, а правой принялся тереть щеку. Лицо его исказила гримаса боли.

– Господин Оливера!
– без стука ворвался в кабинет Мигель - начальник группы Леку.
– Есть внешний сигнал! Источник на полпути между тюрьмой и городом! Приступаем к захвату! Поднимайте свои службы!

– Леку сообщили?
– вскочил на ноги Оливера.

– Да, - хлопнул дверью Мигель.

– Рауль!
– неожиданно просипел Поштига, показывая на монитор.

Оливера поднял глаза. Силуэт Гонсалеса, отчаянно стучащего себя кулаком по челюсти, начал расплываться, дрожать, размазываться. Наконец Проныра дернулся, согнулся, забился в судорогах и исчез.

– Санта-Мария!
– в ужасе прошептал Пабло.
– Что делать?

– Вот, - с усмешкой показал на телефон Оливера.
– Звони Белову в Россию.

На дороге никого не поймали. Просеяли округу как сито. Леку не появился, но по телефону разговор с Мигелем имел серьезный. Тот осунулся и помрачнел. Группа захвата работала днем и ночью. Поштига метался вместе с ним по окрестностям, опрашивал старожилов, искал забытые картографами каменистые дороги. Возвращаясь вечером домой, Оливера остановил машину на взгорке, дождался, когда пыхтящий автобус догонит его, махнул рукой. За рулем сидел пожилой индеец в клетчатой рубахе и потертых донельзя джинсах.