Никого нельзя обижать! Семестр І
Шрифт:
27. ДРГ – диверсионно-разведывательная группа.
Опасался я зря, старательно размешивая остатки извести в пластиковом ведёрке и выставляя вверх и в направлении моих оппоненток стратегически важную часть своего организма. Она никак не пострадала от прилетевшей к ней «пули». Точнее сказать, совсем никак не почувствовала момент плотного контакта подошвы одной из охранниц с ней.
А значит, мой доспех духа работает только тогда, когда я так или иначе замечаю грозящую мне опасность. То есть первый эксперимент, как я считаю, проведён, а, вернее, с учётом дообеденного начала, завершён вполне удачно!
Но то, что моя пятая опора ничего не ощутила, совсем не означает, что из-за магии перестали действовать общемировые законы классической механики. Приложенный ко мне со всем старанием импульс, сопровождённый удовлетворённым выдохом и таким же восклицанием: «За девочек!», никуда не делся, и его нужно было как-то гасить. Чем я и занялся, кувыркнувшись против своей воли один раз. А потом, уже вполне сознательно, ещё парочку, чтобы увеличить дистанцию до остающейся за спиной террористки.
А на смех с того же направления, после остановки вращения и разворота лицом к противнику, я прореагировал позаимствованным в этом мире или времени жестом в виде выставленных средних пальцев на обеих вытянутых вперёд руках. После чего ткнул в застывших агрессорш указательными перстами и провёл их большими собратьями по своему горлу.
Как можно задействовать остальные пальцы я додумывал на бегу, улепётывая со всех ног от ближней, разозлившейся отчего-то, дамочки, которая что-то там шипела про моё нерадостное будущее. Хм, или готовят их там, в государственной охране, хреновастенько, или моя физическая форма уже настолько хороша, что девица догнать меня так и не сумела. Чего я, откровенно говоря, немного опасался.
Впрочем, далеко мы не убежали. И женщине это было, как я понял, невыгодно, и я ещё не до конца выполнил свою научную программу. Так что, накинув небольшой кружок, наш дуэт вернулся к заскучавшей напарнице моей преследовательницы и одинокому пластиковому ведру с валяющейся рядом с ним белой кистью.
Воссоединившийся патруль, в свою очередь показав по пять сжатых пальчиков, украшенных длинными ноготками, дружно повернулся ко мне спиной и, как ни в чём не бывало, вознамерился продолжить обход подответственной парковой территории. Вот только у меня были другие планы на следующие пять минут своей нескучной жизни.
Совершив короткий разбег, я ударом ноги отправил в полёт мой сегодняшний атакующий инструмент, благо из-за своего материала он был достаточно лёгким, и пигментной жидкости в нём оставалось практически на дне. Так что ногу, обутую в прочный кроссовок, я повредить совсем не боялся. Но и защитный инструмент без внимания не остался, крепко стиснутый на всякий случай пальцами левой руки.
Точно, подготовка в академии ГСО совсем никакая. На резкий звук за спиной успела среагировать только одна из моих обидчиц, удалившихся уже на несколько метров – та, которая не смогла ликвидировать предусмотрительно обеспеченный мною гандикап28 в петлянии между парковыми деревьями. Видимо её нервная система ещё не успела успокоиться после неудавшегося дерби29, поэтому именно она успела отпрыгнуть и не попасть под прилетевший сзади, «плюющийся» белыми брызгами снаряд.
28. Гандикап – преимущество, предоставляемое более слабому участнику для уравнивания шансов на успех.
29. Дерби – соревнование между соперниками из одного региона.
Жаль, что всё «удовольствие» досталось той, которая и в прошлый раз, и в этот не лезла в драку первой, размахивая своими
Видимо не поняв с первого раза, что догнать меня не удастся, более плотненькая, но менее высокая брюнетка, бросив ошеломлённо оглядывающую себя подругу, снова бешенным носорогом попёрла в мою сторону, доставая на этот раз из-за пояса чёрный резиновый демократизатор.
За нею с небольшим отставанием устремилась и облитая белилами напарница, по примеру своей компаньонки вытаскивающая свою дубинку.
А вот теперь, хоть и стало по-настоящему страшно, настало время проведения моего второго опыта над людьми. А то, сколько можно мучить бедных животных. Гринписа на меня нет! И кисточка в левой руке, судя по глазам приближающихся дам, никак помочь на этот раз не сможет.
Но основная моя надежда была вовсе не на левую руку, а совсем даже на правую. Именно её я, не поднимая вверх, развернул ладонью в сторону приближающихся, пышущих жаром, чёрных «пантер» и мысленно дважды сказал: «Бах!»
Как я уже рассказывал, именно это слово было триггером для испускания из моей ладони неплотного потока маны, который, как я и планировал, попал в обеих патрульных, преодолевших уже половину расстояния до замершего в неподвижности молодого исследователя магии. Только в отличие от туалетной великанши в «Магните», сейчас кроме живота одной женщины, у меня появилась ещё одна цель – грудь другой.
Головы я трогать побоялся. А то не дай Бог! И мощность излучения снизил почти до предела, так как и массогабаритные характеристики моих сегодняшних оппоненток значительно отличались по сравнению с первой моей неожиданной подопытной, и позорить женщин, несмотря на всё, что они мне сделали, я не хотел. Да и вообще – красивые барышни служат нашей государыне, что тоже является немаловажной для меня причиной.
Первой досталось той, что и была первой, то есть плотненькой ГСОшнице. Ибо нефиг так резво перебирать ножками, так яростно зыркать глазищами и так быстро крутить ручками дубинку. Этой мадемуазели (колец на безымянных пальцах у обеих напарниц не было) пришлось подтвердить моё прошлое наблюдение за воздействием испускаемой мною энергии на женское магическое желудочное несварение.
Только сначала мне показалось, что ничего у меня не получилось, а прошлый раз в «Магните» был чистым совпадением. Даже мысль мелькнула, что может та Пензенская бабища действительно что-то такое съела, что настолько не состыковалось с её огромным организмом, что она просто не успела добежать до женского туалета. Ведь не одна она такая опоздавшая там была. Я это точно помню.
Но, чем ближе ко мне приближалась лидирующая охранница, тем короче становились её шаги и тем большие изменения происходили с чертами её лица. С каждым новым шагом агрессивно раздражённое выражение женской мордочки менялось. Сначала она стала только раздражённой, потом на физиономию наползла задумчивость, сменившаяся задумчиво-панической, а потом и просто паническая рожицей.
Интересная картина наблюдалась в эфирной оболочке женщины. В целом с ней всё было хорошо. Краснота, соответствующая, как я и предполагал, уверенному магу огня третьего ранга, была ровная и насыщенная, в нужных местах отливающая фоновым золотом. Но вот в районе пищевода от былого спокойствия не осталось ничего. В этом месте ауры, словно пробитом каким-то бронебойным снарядом, янтарь общей магической базы калейдоскопом сменялся багровыми вспышками извергающегося вулкана, чередующимися с непонятно откуда взявшейся целительской бирюзой и просто бесцветными лакунами бушующего эфирного поля.