Никого нельзя обижать! Семестр І
Шрифт:
– Расскажешь кому-нибудь – прибью! – раздражённо бросила Говорова, пряча булькающий сосуд в кармане военного кителя. – И лучше чем-нибудь ещё подкрепись.
А после секундных раздумий, отворачиваясь, добавила:
– Чтобы ты знал – я была против третьего раунда. И вообще – извини!
– За что? – не понял я, вспоминая свои мысли о грехах женщины. Неужели нежданно-негаданно угадал?
– Приказы надо исполнять! Или нести ответственность за их неисполнение, – тихо, но жёстко проговорила наставница, намекая, насколько я понял, на моё непослушание с дежурством в столовой.
Но, спиной, наверное, ощутив,
– Менять степень влияния экипировки на организм её носителя до полного окончания всех циклов сражений я не могу. Она настраивается заранее. В моей власти только её аварийное отключение.
Вспомнив все ощущения, испытанные на полигоне, я в сердцах воскликнул:
– Вы что, увеличили у меня уровень боли?
– Ты дурак? – резко повернулась ко мне Ольга Станиславовна. – Я не садистка. И чужие страдания удовольствия мне не доставляют. Я повысила вес предметов, которые попадали в твои руки, так как, если честно, несмотря на все твои физические кондиции, не предполагала, что ты продержишься так долго. Тем более что дойдёшь до самого конца.
– Извините! – смутился я, припоминая, что действительно изначально автомат показался мне чересчур тяжёлым. Но мало ли, может это так и должно быть у малознакомого оружия? А вес остального снаряжения я вообще не знал. – Но всё равно …
Нервно отмахнувшись от того, что я хотел сказать, наставница больше ничего не говорила, а провела в арсенальную комнату и разоружила. Потом, подождав за дверью раздевалки и хмуро проконтролировав возвращение остального принадлежащего гимназии имущества, вытолкала за двери бункера.
И на том спасибо! Теперь, по ощущениям, я вполне могу дожить до ужина. Хотя всё-таки лучше последовать совету, полученному от опытной женщины.
***
Глава 9
Первая патронатная государынева гимназия. 14 октября 2086 года. Вторая половина дня.
Перехватили меня возле входа в женский корпус, в котором, как вы знаете, на первом этаже находится наша столовая. Торопясь в предвкушении к ней, душ и кровать я, поразмыслив и приняв к исполнению совет наставницы, решил всё-таки оставить на второе и третье удовольствия от сегодняшней жизни.
– Ну, здравствуйте, молодой человек! – произнесли вдруг, преградив мне путь к ставшему настолько близким хлебу, обращаясь с располагающей улыбкой розовых, отливающих перламутром, чётко очерченных губ.
Подведенные тушью глаза при этом с немалым любопытством начали рассматривать меня ещё с момента появления в их поле зрения.
– Здрасьте! – кивнул я коротко стриженой головой, остановившись перед женщиной бальзаковского67 с виду возраста.
67. Женщина бальзаковского возраста – женщина в возрасте от 30…40 лет – понятие появилось после издания романа «Тридцатилетняя женщина» французского писателя Оноре де Бальзака. Сейчас может применяться к дамам и более зрелым.
– Как зовут столь искусного юного воина? – поинтересовались розовые губы.
– А то вы не знаете! – засунул я руки в карманы школьных брюк недовольный отсрочкой свидания с хрустящей хлебной корочкой. – Ведь
– И всё же? – почти никак, кроме небольшой заминки, не отреагировала на мою колкость министр МВД.
– Меня не зовут – я сам прихожу. А вообще с утра Славой кликали.
Сам не могу понять, чего я «лезу в бочку»? Словно зудит у меня что-то в том месте, которое толкает нас на приключения, перекладывая потом ответственность за их последствия на противолежащий орган. И тётка с виду, вроде, неплохая, и некоторыми выпирающими местами вполне себе симпатичная. И говорит со мной доброжелательно, и даже уважительно, несмотря на своё высокое положение. И запаха жасмина, сколько не принюхивался, уловить от неё не смог.
Но вот так и подмывает ей надерзить! Что на меня совсем не похоже. Может это из-за того, что именно её подчинённые «прессуют» сейчас мою приёмную семью? И может даже в то время, пока мы тут мило беседуем?
– А вы, тётенька, кто такая? – пёрло из меня, несмотря на то, что второго по значимости и влиянию человека на Руси я сегодня уже видел и давно узнал. – И с какой целью интересуетесь?
– А ты меня не знаешь? – удивились в ответ. – Я – министр внутренних дел нашей страны и зовут меня Надежда Ростиславовна Ярая-Шевцова.
– Хотя знаешь, – после секундной задумчивости продолжила свой ответ Надежда Ростиславовна Ярая-Шевцова, – как ты сказал, меня тоже редко зовут. А зачастую я, как и ты, прихожу в гости сама – незваной. И, кстати, ничего, что я обращаюсь к тебе на «ты»? Думаю, что разница в возрасте позволяет мне это делать.
– Вообще-то к людям с двенадцати лет принято обращаться на «вы», – посвятил я женщину в тонкости этикета, словно не министр стояла передо мной, а не совсем культурная одноклассница.
Но, всё-таки что-то благоразумное во мне, хоть и приглушенное чувствами голода, усталости и вызванного ими раздражения, постаралось нивелировать остроту моего ответа, дополнив его, как мне представлялось, неплохим комплиментом:
– Видел кого-то похожего на вас в интернете. А вдруг вы двойник настоящего министра? И не настолько уж вы меня старше. По крайней мере, с виду. На фотографиях вы выглядите намного взрослее и не так интереснее.
И только после того, что ляпнул мой язык, я, чувствуя, что начинаю краснеть, мысленно постучал руками по голове, призывая ее ещё один на сегодня раз включиться в работу. «Это усталость от проведенного поединка так на меня действует? Или слегка простимулированные непонятным энергетиком мозги после сверхнормативного напряжения внезапно решили уйти на перезагрузку?» – клял я себя самыми последними выражениями.
Хорошо, что снова быстро отошедшая от шока министр, кажется ещё шире заулыбавшись, решила не заострять своего внимания на моих не слишком удачных словах.
А я продолжил «спасать» ситуацию:
– А вы маг? А покажите что-то магическое!
Удивительно, но женщина, идя на поводу у незнакомого малолетки, повела рукой, и в воздухе заиграл танец из нескольких успевших опасть к тому времени листьев.
– Это магия воздуха? – спросил я, наблюдая за танцем.
Неудавшаяся из-за опустошённого внутреннего эфирного резерва попытка просканировать собеседницу привела к новой вспышке головной боли, что тут же отразилось на моём скривившемся лице.