Николай I Освободитель // Книга 10

Савинков Андрей Николаевич

— Кхм-кхм, — Милютин обменялся с Мордвиновым коротким взглядом, явно не будучи уверенным, какие новости я готов зачесть в качестве «хороших», однако быстро взял себя в руки и приступил к докладу. — Война, как вы знаете, ваше императорское величество, была объявлена еще третьего декабря, однако реальные боевые действия начались только во второй половине месяца. За это время датчане успели провести частичную мобилизацию и занять хорошо укрепленные оборонительные позиции на перешейке. Пруссия мобилизацию не проводила, видимо считая, что наличных войск им будет достаточно. Кроме пруссаков войну Дании объявила и Саксония.

— Подробнее, — я сделал неопределенное движение рукой, как бы приглашая военного

министра продолжать рассказ. — Что по силам, и какие перспективы конфликта вам видятся на ближайшие месяцы.

— Поскольку пруссаки вынуждены держать большую часть своей армии на западе для прикрытия французской границы, непосредственно на фронте им удалось сконцентрировать только порядка 60 тысяч активных штыков. Датчане имеют около 43-х тысяч, но на их стороне укрепленная позиция.

То, что продолжение предыдущей войны обязательно воспоследствует, понимали и в Копенгагене, поэтому за прошедшие годы в районе Киля была построена весьма прилично укрепленная оборонительная линия. Не Мажино, конечно, но с нахрапа ее взять виделось делом не таким простым.

— И что вы думаете, скандинавы удержат пруссаков? — Я вопросительно поднял бровь.

— На длительной дистанции совершенно точно нет, — покачал головой Милютин и, судя по реакции собравшихся, они были согласны с докладчиком. — Один на один шансов у Дании нет. Во-первых, вооружение: если английские Бейкер-Энфилды, которыми вооружены датчане, еще в целом более-менее соответствуют историческому моменту, хоть и проигрывают прусской копии винтовки Голтякова, то артиллерия скандинавов с прошлой войны практически не обновлялась. Дульнозарядные стальные орудия в наше время имеют слишком малую боевую ценность. Ну и по производству боеприпасов Берлин гораздо сильнее, так что без помощи извне Копенгаген вряд ли продержится более двух-трех месяцев.

— Есть ли сведения о возможности вступления французов или англичан в войну?

— Пока всерьез на это ничего не указывает. Париж и Лондон фактически ограничились дипломатическими нотами, — сидящий за столом Горчаков отрицательно мотнул головой. — С острова к Датскому побережью была отправлена эскадра под командованием адмирала Остина. Несмотря на солидный численный состав в полтора десятка вымпелов, не совсем понятно, чем она реально может помочь датчанам. Основные боевые действия так или иначе будут разворачиваться на суше, а признаков подготовки англичанами сухопутных сил к переброске на континент мы пока не наблюдаем. Все идет потоком в Индию, эта колония для Лондона очевидно важнее десяти Даний вместе взятых.

— Что мы знаем об этом адмирале? Почему его назначили командовать?

— Ничего выдающегося, — военный министр пожал плечами. — Стандартная морская карьера, участвовал в балтийских экспедициях 1837–1838 года, был награжден за Аланды. Дальше занимал больше административные должности. В целом знающий командир, но скорее осторожный, чем решительный.

— Позиция министерства иностранных дел? — Я повернулся к Горчакову. С одной стороны пруссаки были нашими союзниками, а Датчане, имеющие возможность запирать проливы своего имени, последнюю сотню лет ориентировались на англичан с французами и нам были не слишком удобны, с другой — никакого желания усиливать Берлин тоже не было.

— Министерство подготовило ноту о необходимости срочного прекращения огня и решения вопросов принадлежности тех или иных территорий за столом переговоров и с помощью плебисцита, — тут же откликнулся Александр Михайлович. — Ждали только вашего подтверждения перед публикацией, ваше величество.

— Все верно, — я кивнул. Горчаков два десятилетия бессменно занимавший пост главы МИДа изрядно вырос как профессионал на этом поприще. К природному таланту добавил целый вагон опыта и теперь за дипломатический фронт

я практически не переживал. Контролировал конечно, но так — одним глазом, не слишком вникая в подробности. — Шведы на связь не выходили?

Понятное дело, что по линии МИДа постоянно едет какой-то обмен информацией между странами, но я спрашивал не будничных контактах, а о каких-то конкретных обращениях и Александр Михайлович меня прекрасно понял.

— Хм… Нет, ваше величество, а мы ожидаем от них чего-то? — Горчаков был явно удивлен таким вопросом. Проведенные когда-то переговоры со шведским королем Карлом IV хоть и имели далекоидущие последствия в виде присоединения королевства к Таможенному Союзу, часть договорённостей тем не менее оставили за кадром. Настолько, что даже мой собственный министр иностранных дел не знал о «секретном протоколе» связанным с разделом Дании. Изначально вообще-то о полном уничтожении государства не шла, просто спустя годы аппетит Стокгольма явно только вырос. Так что я ожидал обращения Карла с вопросом о подтверждении старых договоров буквально со дня на день и собирался сообразно увеличить и свою долю в разделе этого пирога. Даже невмешательство нынче стоит дорого.

Секретность же нужна была для того, чтобы не дать перерасти второй датско-прусской войне в очередную общеевропейскую, что активно развивающейся сейчас Российской империи было просто не выгодно. Даже небольшая возможность утечки — а я все же за полвека сумел выстроить в стране систему сохранения государственных тайн — не стоила того, чтобы рисковать. А так действия Швеции, буде они воспоследуют — хоть в этом я почти не сомневался, если честно — будут смотреться как удачный экспромт.

— Ожидаем, — я кивнул и поднялся с места. — Спасибо, господа, на этом на сегодня все, при любых резких изменениях обстановки докладывать без промедления невзирая на мою занятость и время суток.

Глава 4

Я сидел и разгребал накопившиеся по случаю документы. Казалось бы, взял себе всего две недели отпуска, а дел насыпало столько, что я уже второй день прописался за письменным столом, практически не поднимая головы от разных, но конечно же очень важных, бумаг.

Тут кто-то может возмутиться в том ключе, зачем императору целая собственная канцелярия, в штате которой числилось на разных должностях больше двух сотен чернильных — и не только — душ. Собственно секретариат, аналитический отдел, отдел обработки обращений граждан, отдел по работе с иностранной прессой, статистический отдел, служба «аудиторов». Куча народу, но при этом мне все равно нужно собственноручно изучать гору материала и давать собственные резолюции по огромному количеству порой весьма незначительных вопросов.

Но давайте вместе посмотрим, какие документы в этот день попали ко мне на стол.

Запрос морского ведомства о выделении дополнительных ассигнований сверх утвержденного на 1853 год бюджета для создания на островах Лазарева — не знаю, как они назывались в нашем мире, но располагались они в двух тысячах километрах к югу от Гавайев — угольной станции и перевода туда с последующим содержанием одного корвета типа «Г». Восемьдесят тысяч рублей на обустройство инфраструктуры, жалование для трех десятков гражданских служащих и еще полусотни моряков, среди которых кроме прочего взвод морской пехоты для охраны всей этой богадельни. Приложен положительный отзыв из министерства промышленности и торговли — русские купцы потихоньку начинали осваивать юг Тихого Океана и нуждались в защите от притеснений. Да и в принципе идея застолбить за собой пару океанских островов, с перспективой когда-нибудь устроить там туристический рай выглядела совсем недурственной. Не говоря уже про всякие экономические зоны, ловлю рыбы и добычу полезных ископаемых.