Николай Самохин. Том 2. Повести. Избранные произведения в 2-х томах
Шрифт:
– О-о! – застонал я и выскочил из комнаты. Я выскочил из комнаты и чуть не сбил Гришкина, топтавшегося у дверей.
– Слушай, – забормотал Гришкин. – Не в службу, а в дружбу – отдай за меня Машкину пятерку, – он протянул деньги.
– Нашел дурака! – обозлился я. – Еще за пятерку к этой скотине не пойду!
– Да-а, – поскучнел Гришкин. – Вот это ситуация!.. А может, ты возьмешься? – обратился он к подошедшему Яшкину.
– Ну его к черту! – сказал Яшкин. – Я ему вчера полтинник аж домой возил. С тремя
– Ах, угнетатель! – Гришкин даже плюнул. – А давать любит. Хлебом не корми.
– Любит, – подтвердил я. – Только потом делает вид, что не помнит.
– Как же, не помнит он! – сказал Яшкин. – Рассеянным прикидывается. Все жилы вымотает, оконфузит при людях с головы до ног. Ух, я бы ему устроил!
– Не брать – и все, – предложил я.
– Мало! – кровожадно блеснул глазами Яшкин. – Надо другое что-то придумать.
И мы придумали…
Перед зарплатой нахватали у Машкина, кто сколько мог. Еще подговорили Кошкина с Пашкиным. И те по десятке одолжили.
– Здорово, Машкин! – сказал я в день получки. – Держи-ка, брат, трешку!
– Трешку? – как обычно, изумился он. – Какую? Что-то я не помню…
– Ах, да! – спохватился я. – Это же не ты, это Файнберг мне занимал! Ну, извини.
Машкин кисло улыбнулся.
Следующий удар нанес ему Гришкин.
– Брал я у тебя семь рублей или не брал? – потирая лоб, спросил он. – Вот зарежь – не могу вспомнить…
– Давай подумаем вместе, – бледнея, сказал Машкин.
– Нет, – просветлел лицом Гришкин. – Кажется, не у тебя.
Кажется, у кого-то другого. Пойду поспрашиваю.
Окончательно добил его Пашкин.
– А ну, гони двадцатку, жила! – развязно заорал он.
– Какую двадцатку? – испуганно спросил Машкин. – Я не брал.
– Вот-те здравствуйте! – возмутился Пашкин. – А между прочим при людях клянчил. Ну-ка, ребята, подтвердите. Мы с Яшкиным мрачно кивнули.
Машкин достал свой желтый кошелек и дрожащими руками отсчитал двадцать рублей.
– В другой раз помни, – безжалостно сказал Пашкин. – А то неудобно получается – со свидетелями из тебя долг выколачиваешь.
СТРАННЫЕ ЛЮДИ
Мишкин и Машкин встретились на четвертый день нового года
– Как праздничек? – спросил Мишкин.
– Представь себе, отлично, – похвастался Машкин. – На елочку ходили, с горочки катались, свежим воздухом дышали.
– На елочку?! – вытаращил глаза Мишкин. – С горочки!
– Ага, – сказал Машкин как ни в чем не бывало. – Знаешь, решили на этот раз – никуда. И к себе – никого. Исключительно в семейном кругу. За три дня выпили две бутылки шампанского, и все. Голова – как стеклышко.
Он постучал по голове. Звук получился отчетливый и прозрачный.
– Две бутылки! – ахнул Мишкин. – А мы-то! Господи!!
– Нет, а мы хорошо, – снова начал Машкин и даже мечтательно улыбнулся. – Надоели все эти компании, возлияния, дым коромыслом… Книжки почитали, телевизор посмотрели,
– Эх, надо же! – сокрушенно прошептал Мишкин.
– В лото поиграли, – весело продолжал загибать пальцы Машкин, – снежную бабу слепили, концерт по заявкам слушали, кукольный театр устроили..
– Кукольный театр! – чуть не плача, закричал Мишкин. – А мы-то! Мы-то! Уй-уй-уй-уй-уй. Слушай, – сказал он и взял Машкина за пуговицу. – Давай как-нибудь соберемся. Ну, хоть в воскресенье. Вы да мы – и больше никого. Посидим в своем кругу. Тихо-мирно. Ну, как ты рассказывал. А?
– А что, – сказал Машкин. – Это идея.
Мишкин и Гришкин встретились на пятый день нового года.
– Ну, как праздничек? – здороваясь, спросил Мишкин.
– Мрак! – сказал Гришкин. – Мрак и ужас! Просто кошмар! Пришел этот змей Яшкин. А потом этот циклоп… Ну как его?. – Гришкин потер над бровью и болезненно сморщился.
– Пашкин, – подсказал Мишкин.
– Вот-вот, с Кошкиным. Что там было! Что было! Описать невозможно.
– Ну и дурак! – сказал Мишкин. – Вот мы с Машкиным в воскресенье собираемся. Тихо, мирно. Чайку попьем, телевизор посмотрим, кукольный театр для детишек…
– Братцы! – сказал Гришкин. – Возьмите меня. Не могу я больше так! Пропаду я, братцы!..
Гришкин и Яшкин встретились на шестой день нового года.
– Хорош ты был в тот раз, – неодобрительно сказал Гришкин.
– А что, а? – завертел головой Яшкин. – Все в норме, старик. Было дело – кошка съела. Все хорошо кончается, что не кончается в вытрезвителе. Шик каламбурчик, а?
– Ну, ладно, – махнул рукой Гришкин – В общем, послезавтра приходи к Машкину. Чай будем пить.
– Крепкий? – подмигнул Яшкин.
– Я вот тебе дам, – сказал Гришкин и погрозил Яшкину кулаком. Яшкин позвонил Пашкину по телефону.
– Привет, Пашкин! – крикнул он. – Это Яшкин. Ты что завтра делаешь? В театр идешь? Ой, держите меня! Зачем? На театральный се-сон? Шик каламбурчик, a? Ну вот что, ты это брось. Завтра все собираемся у Машкина На чай. Понял?
– Заметано, – сказал догадливый Пашкин. – Я Кошкина приведу.
Мы встретились с Мишкиным в понедельник.
– Доброе утро! – поздоровался я.
– Xe! – иронически сказал Мишкин.
Он сидел за столом, левой рукой закрывал фиолетовую гулю над глазом, а правой писал заявление на Машкина в товарищеский суд…
НОЧНОЙ ЗВОНОК
В три часа ночи мне позвонил Левандовский
– Здорово, – сказал он. – Я тебя не разбудил?
– Разбудил, конечно, – напрямик ответил я. – Что я, фальшивомонетчик – до этих пор не спать.