Николай Самохин. Том 2. Повести. Избранные произведения в 2-х томах
Шрифт:
СПАСИТЕЛЬ
Это произошло на скрещении улиц имени товарищей Куприянова и Севастьянова.
Из-за поворота неожиданно выехал автомобиль.
– Назад! – закричал Тюнькин и сильно дернул меня за руку.
Автомобиль промчался совсем рядом.
– Ух ты! – выдохнул я. – Ну, спасибо, Иван Николаич! Вовек не забуду! Если бы не вы – каюк мне!
– Да ладно, – сказал Тюнькин. – Не будем считаться. Подумаешь – мелочи!
– Хороши мелочи! – возразил я. – Переедет такая мелочь
– Ничего удивительного, – смущенно пробормотал Тюнькин.
– Дернул за рукав – и все.
Навстречу нам по аллейке шел Сабатович.
– Привет, старик! – на ходу бросил он. – Как жизнь?
– Спасибо, Женя! – ответил я, заступая ему дорогу. – Теперь отлично. А недавно было совсем плохо. Идем мы, понимаешь, вот с Тюнькиным, с Иваном Николаичем – и откуда ни возьмись, вылетает самосвал.
– Это был пикап, – сказал Тюнькин.
– Да? – удивился я – А какой здоровенный! Мне показалось – самосвал. И где они такие пикапы выкапывают?.. Ну, короче, вылетает этот самый агрегат – и прямо на меня! Ррр-ы! И тут, представляешь, Иван Николаич бросается и ловит меня буквально под колесами!..
– Ну и ну! – покачал головой я, когда Сабатович с нами распрощался. – Шагает себе человек, ни сном ни духом. И вдруг… Эй, Гришкин. Иди-ка сюда!
Подошел Гришкин
– Вот познакомься! – сказал я. – Тюнькин Иван Николаич. Послушай-ка, что расскажу. Идем мы с ним, понимаешь, о том о сем толкуем. А навстречу. Как вы его называли, Иван Николаич?
– Пикап.
– Вот именно. С прицепом! И прямо на меня! Я – от него, он – за мной! И тут Иван Николаич героически бросается наперерез.
После работы я позвонил Тюнькину домой.
– Иван Николаич? Что поделываете? Отдыхаете? По случаю субботы? Ну да. А я тут как раз жене рассказываю:
– Понимаешь, говорю, Лелечка! Идем это мы с Иваном Николаичем, как вдруг выкатывается панелевоз! И прямо на меня! Ррр-ы! Ну, думаю, отжил… Лелечка вас очень благодарит. Как отца родного. Да вот она лично выскажет. Передаю трубку…
В воскресенье у меня собрались близкие родственники отпраздновать такой исключительный факт.
– Без Ивана Николаича рюмки не выпью! – твердо заявил я и набрал его номер.
– Не могу, – стал отнекиваться Тюнькин. – Что-то ноги отнялись.
– Это дело поправимое, – успокоил я его. – Сейчас приеду на такси.
– Эх, друг шофер! – сказал я на обратном пути. – Знал бы ты, кого везешь!.. Понимаешь ли, идем это мы с ним вчера, Тюнькин его фамилия. Идем. И на тебе, машина. Таких, как твоя, пять надо. Прямо на меня! Ррр-ы!..
– Стой! – неожиданно приказал Тюнькин. – Здесь недалеко осталось. Давай пешком прогуляемся…
Когда все расселись за столом, я поднял бокал и провозгласил:
– За
– Ха-ха-ха-ха! – истерически закричал Тюнькин. – С прицепом! Дави его! Топчи! И рванул со стола скатерть…
…Когда дружинники выносили его из комнаты, я забежал сбоку и сказал:
– Ради бога, не уроните! Это такой человек!.. Несмотря на причиненный ущерб… Понимаете ли, братцы дружинники, идем мы с ним вчера…
Тюнькин изловчился и ткнул меня сапогом в зубы…
Рассказы из сборника
Блондинка на букву «Л»
1967 г.
КРАЙНОСТИ
В магазине висел большой лозунг: ПОКУПАТЕЛЬ ВСЕГДА ПРАВ!
– Килограмм сахару, – попросил я и кивнул. – Новое в обслуживании?
– Да, – сказал продавец.
– М-гу… – я посмотрел на дрожавшую стрелку – Вы меня обвесили… на триста граммов.
– Так точно, – немедленно согласился продавец и досыпал сахару.
Весы показывали кило триста.
– Вот теперь правильно, – сказал я.
– Кушайте на здоровье! – улыбнулся он.
– Все продавцы жулики, – заметил я, принимая кулек. – Вы не согласны?
– Боже упаси! – воскликнул он. – Целиком разделяю ваше мнение.
Меня задело. Я вернулся от двери и сказал:
– Сегодня восьмое марта.
– Истинная правда! – согласился продавец.
– А завтра будет первое января.
– Как пить дать, – подтвердил он.
– Ну, знаете! – сказал я. – Пригласите директора!
Пришел директор.
– Вам не кажется, – спросил я, показывая на лозунг, – что здесь допущен некоторый перегиб?
– Правда ваша, – быстро сказал он. – Допущен.
– Более того, это непроходимая глупость!
– Абсолютно верно! – поддакнул директор. – Дальше ехать некуда.
– Уберите, – посоветовал я.
– Есть, – щелкнул каблуками директор. – Уберем!
Назавтра лозунг убрали.
– Пожалуйста, килограмм лапши, – попросил я.
– Можно, – сказал продавец и бросил на тарелку две четырехсотграммовые гирьки.
– Стоп! – заволновался я. – Здесь нет килограмма.
– Протри очки! – рыкнул продавец. Я протер. Гирьки не увеличились.
– Имейте совесть! – сказал я. – Это нечестно!
– Граждане! – закричал продавец. – Видели вы такого нахала?! Он обозвал меня ворюгой! За что, граждане?!
На шум выбежал директор. – Эге! – сказал он. – Да ты пьяный, голубчик. А ну, ребята, крути ему руки!.. Продавец кинулся на меня. Я слегка толкнул его в грудь. Он двинул меня под микитки. Свидетели нашлись с той и другой стороны.