Николай Васильевич Парин в письмах и воспоминаниях. Жизнь, посвященная океану
Шрифт:
08.12.1955. Быть в Институте океанологии на подхвате, да еще без перспектив, я не хочу. Работу в Москве я не найду. Советуют работать тихо и мирно в ТИНРО. Пришлось заняться разбором и идентификацией морских рыб из коллекций ТИНРО.
Много позже в одном из отчетных докладов о своей научной работе ты писал: «Моя трудовая биография проста до неприличия. Окончив с отличием кафедру ихтиологии в 1955 году, с помощью проф. ТС Рассаработал в Институте океанологии в должности лаборанта плавсостава научно-исследовательского судна «Витязь», который базировался во Владивостоке».
Начало твоей научной карьеры остроумно изображено на карикатурном
При участии в рейсах на «Витязе», которых было десять, ты занимался сбором и изучением любой информации по рыбам, обитающих «там, где берегом даже не пахнет». Это время для тебя было, «как праздник, который всегда с тобой», и каждый рейс в открытый океан казался тебе единственными и неповторимыми. Имя этого корабля ты дал многим новым видам рыб, и оно навсегда останется в анналах истории.
В письмах к родителям ты описываешь начальные этапы вхождения в ихтиологическую деятельность по систематике рыб, твои ближайшие и дальнейшие перспективы и нескончаемый интерес познания и обобщения полученных результатов.
«В сферу моего интереса входили вопросы, касающиеся видового состава и географического распространения в связи с гидрологическим режимом, количественное распределение важнейших групп по акватории океана, некоторые аспекты экологии рыб и, возможности их промыслового использования». И помимо этого, целиком и полностью захватившие тебя «первые и поэтому самые яркие впечатления о необъятном океане, о дальних островах и чужих странах».
Но в то же время ты писал:
«Только выматывает качка, не ем, не могу сидеть даже за бинокуляром, не выхожу на вахту. Хотя я, конечно, люблю море и хорошо вижу его своеобразную красоту, но все же я – земной человек и предпочитаю иметь под ногами грязь и камни, чем гладкую и начисто отдраенную палубу лучшего из лучших кораблей мира. Морю не хватает разнообразия и, если бы я не смотрел, главным образом, на его жизнь, я не смог бы проплавать и недели».
Поэтому уходил в океан ты всегда с грустью, желая поскорее вернуться обратно, если бы не любимая работа, которой ты посвятил свою жизнь.
Ты писал в журнале «Природа»: «Работы экспедиции на судне «Витязь» по изучению ихтиофауны открытого океана еще только начинаются. Скоро они охватят новые обширные просторы Тихого океана и, несомненно, будут способствовать дальнейшему накоплению знаний о малоизученной зоне Мирового океана, что имеет большое научное и практическое значение». С этого года ты занялся изучением тогда еще недостаточно изученного семейства летучих рыб Exocoetidae, которое имеет в своем составе более 60 видов, населяющих верхнюю эпипелагиаль теплых вод океанов.
Летучая рыба Cheilopogon abei описанная как новый вид Н. В. Лариным в 1996 г.
1957 г. НИС «Витязь», рейс 25. Выписки из твоих писем родителям после трех с половиной месяцев «странствий по морям»
Описание этого рейса, потрясшие тебя впечатления о загадочных странах и тропических островах, и, конечно, об интереснейшей ихтиофауне, порой состоящей из еще неизвестных науке видов, написанное самим Н. В. Париным, приводится в конце книги.
12.10.1957. Владивосток. Дорогие папа и мама. Вчера
Из Владивостока через Сангарский пролив вышли в Тихий океан. Сначала работа не клеилась, улова не было. Затем, взяв курс на юго-восток, пересекли течение Куро-сио. И попали в центральную часть океана, после этого повернули на полдень и по 154 градусу потопали к экватору. В центральных районах океана плавание сильно напоминает увеселительную прогулку – тишь, гладь и божья благодать. Жизнь там довольно бедна и наша ихтиологическая коллекция пополнялась медленно. При переходе экватора (кстати, в этот день небо было целиком покрыто тучами и, против ожидания, было вовсе не жарко). Из-за неблагоприятной погоды при первом этапе работ – сильной зыби все проходили период прикачивания. Не смогли выходить на вахту наш китаец и Юля Чиндонова. Яне страдал и мог работать в каюте даже с бинокуляром.
Юленька Чиндонова хорошо помнит об этом рейсе, также как и о многих других не менее интересных, где был и ты. До сих пор мы с ней в дружеских отношениях.
Далее подробно и образно ты описываешь переход экватора – традиционный морской праздник Нептуна, отмеченный соответствующим празднеством, прошедшим с соблюдением всех древних морских традиций.
«Приближается час великого крещения. Точно в назначенный срок судно остановилось на очередную станцию, расположенную точно на нулевой широте. Народ собрался на кормовой палубе, где на возвышении был оборудован опереточный трон, близ которого располагалась огромная брезентовая купель для всеобщего купания. В два часа дня из-за борта появился Нептун начальник экспедиции профессор Добровольский с огромной бородой из распушенного пенькового троса и, несмотря на некоторую нетрезвость, справился со своей ролью как нельзя лучше.
Свита морского царя – негры, русалки, черти, пираты, звездочеты появилась с диким шумом и криком, стуча в медные литавры. Затем наступило купание и куча тел в соленой воде купели. Бочонок с «тропическим вином»… и чарочки, чарочки до дна, бочонка. Одарили свидетельством о пересечении экватора».
При перелете в 1996 г. в Австралию, а потом на следующий год в Южную Африку нас также одаривали свидетельствами о пересечении экватора, но ты, много раз испытавший в рейсах совершенно иное крещение, конечно, не был вдохновлен подтверждением оного, сидя в кресле самолета. «Вот если бы самолет приводнился, то тогда это можно было бы назвать крещением» – сказал ты, мило улыбаясь. Но, слава богу, этого не произошло. Нептун тогда не удостоил тебя своим вниманием, возможно, пожалев меня, а по чарочке вина мы с удовольствием выпили за его здоровье. Все свидетельства о крещении, дарованные тебе в рейсах, совершенно другие – значительно более красивые по оформлению и написанию.
Восторженные строки при дальнейшем описании рейса ты посвятил уединенным островам в тропической части Тихого океана, мимо которых очень близко проходил «Витязь». Это Каролинские о-ва, о-в Манус и о-ва Номой. И ты не мог не процитировать стихи Николая Гумилева из его романтической оды «Капитаны», посвященной океану, которой ты восхищался и знал наизусть:
«Малейший островок, завиденный дозорным,Нам чудится землей с плодами янтаряЛазоревой водой и с изумрудным дерном,Базальтовый утес являет нам заря».