Николетта Скайрини или Старший брат - босс Варии?!
Шрифт:
Знаете, у вашего автора сейчас все просто отвратно, творческий кризис и иже с ним.
Короче, я в запое.
====== Часть 9. Прибытие Гарцующего Коня Дино или Акабане Карма. Мизантроп. Если не хотите сдохнуть, лучше не подходите. ======
Комментарий к Часть 9. Прибытие Гарцующего Коня Дино или Акабане Карма. Мизантроп. Если не хотите сдохнуть, лучше не подходите. Это типа продолжение. В общем, в следующей главе вроде как будет интереснее, вы уж простите за такую муть.
Хочу извиниться так же за то, что перескочила месяц. Просто... захотелось,
Я не хочу описывать то, так в Намимори явилась Бьянки, как что было. Это уже приелось и однотипно. Поэтому у меня это просто... пропущено. Может потом покажу, как это было в флэшбеке, но это потом.
Все как всегда: жду оценок, отзывов и комментов. Надеюсь, я их дождусь.
У Николетты едва сердце не остановилось. Ей не верилось, что их улыбчивый друг может решиться на подобное. Или же…. Как она могла не заметить? Почему не заметила того, что у бейсболиста на сердце неспокойно? Но ведь не может же это быть розыгрышем, правда? Если это розыгрыш, то этому парню лучше бежать…
– Вчера, оставшись в школе, он перестарался и сломал руку!
– В любом случае, все на крышу!
Скайрини сорвалась с места, прежде чем ее одноклассники сообразили, что это все не шутка. Ее сейчас бы даже Хибари не смог остановить, сказав, что бегать по коридорам школы запрещено и ей светит Камикорос. В голове билась только одна мысль: только не это, только не он!
Бейсболист действительно был на крыше, уже перебрался через загородку и смотрел вниз, держась за сетку.
– Такеши, – закричала итальянка, глядя на парня широко раскрытыми глазами.
– Нико-чан, прости, что все так вышло. Теперь, когда бог бейсбола отвернулся от меня, мне больше ничего не остается…
– Пожалуйста, стой!
Вперед из толпы вывалился Тсунаеши. Он вскочил на ноги, глядя на друга. Он и Николетта стали его первыми друзьями. Они первые, кто стал общаться с ним. И Тсуне не хотелось терять никого из них.
– Тсуна…. Если ты пришел сюда отговорить меня, то это бесполезно. Ты должен понять мои чувства.
– Что?
– Как кто-то, кого всегда называют Никчемным Тсуной, ты можешь понять чувства, когда хочется умереть после провала во всем, да?
– А…эм…я…это…. Я и ты, мы совсем разные, так что…
– Как высокомерно это прозвучало, Тсуна. У тебя теперь все получается, в отличие от меня!
– Нет, ты не прав! Это так потому, что я неумеха! В отличие от тебя, я никогда не старался. Когда я сказал тебе вчера «стараться», я не имел права говорить нечто подобное тебе, ведь сам никогда не старался. То, что я сказал тебе вчера, это была ложь, прости меня! Вообще-то, я просто никчемный человек. До появления Нико-чан и тебя, Ямамото, я был таким. Теперь… я все еще жалкий человек, который, умирая, будет сожалеть о многом. Я не смогу понять твоих чувств, извини…
– Постой, Тсуна!
Схватив собравшегося уходить шатена за шкирку, бейсболист потянул его на себя. Под испуганные взгляды эти двое навалились на перегородку, которая не выдержала, сломалась и… ребята полетели с крыши вниз.
– Еши!
Николетта, не осознавая, что делает, побежала к лестнице. Она не хотела верить в то, что ее друзья могут,… могут…. Нет, нельзя даже думать об этом!
Пробегая пролет за пролетом, Скайрини падала, поднималась и снова бежала. В ее мыслях не было сомнений: она должна бежать. Ради друзей, ради себя самой. Это впервые, когда она нашла себе друзей. Впервые она настолько привязалась к людям, что не хочет отпускать их из своей жизни. Не хочет их отдавать. Пусть даже самой Смерти!
Добежав до предполагаемого места падения этих двоих, Скайрини остолбенела. Савада снова был в одном нижнем белье, что послужило признаком того, что Реборн снова выстрелил в парня.
– Ребята, вы…
– Нико-чан, – протянул Ямамото, видя ее разные глаза. Челка сбилась, открывая взгляду левый глаз.
– Нико-чан, – Савада видел слезы, стоящие в разных глазах.
– Идиоты! Вы хоть знаете, что я…. Вашу итальянскую мать! Да чтобы я еще хоть раз за вас так…. Черт бы вас подрал! Из-за вас я… – кричала девушка, а после упала на колени и зарыдала, уткнувшись лицом в ладони.
Надо ли говорить о том, с каким трудом удалось успокоить впечатлительную итальянку? Ямамото уже предлагал отвести девушку в медпункт, чтобы ей дали успокоительное, но Скайрини сумела взять себя в руки и успокоилась самостоятельно.
Савада отправился домой, делать уроки под присмотром своего репетитора, а итальянка отправилась в кабинет ГДК. Поприветствовав его, она намеревалась сесть за бумаги, но тот ее остановил, сказав:
– Подойди.
Немного поежившись, Скайрини приблизилась. Ей было неуютно рядом с этим парнем. Да и Бел ей сказал, чтобы она была аккуратнее. Если ее связь с Варией раскроют, то ей будет грозить смертельная опасность.
– На сегодня ты свободна. Кусакабе закончил твою часть работы, поэтому ты можешь идти.
– Э, хорошо. Тогда, я пошла.
Покинув кабинет, Николетта отправилась домой. Ей не давали покоя воспоминания сегодняшнего дня. То, что Такеши хотел спрыгнуть с крыши из-за того, что повредил руку на тренировке, да и странное поведение Хибари Кеи.
Тряхнув головой, итальянка продолжила путь. Тут ее внимание привлек ребенок лет пяти, сидящий на детской площадке. Кое-что смутило ее и напрягло одновременно. Пятнистый костюмчик, пышная шевелюра и… хвост с рогами?
– Малыш, ты потерялся? – спросила Николетта, чуть наклонившись к ребенку. Он сидел на скамейке и всхлипывал.
– Я, великий Ламбо-сан, не потерялся.
– Ну-ну, не надо плакать, – улыбнулась Скайрини, вытаскивая из кармана леденец на палочке. Ей его дал Ямамото, надеясь успокоить девушку. Она одарила его, конечно, не самым хорошим взглядом, но сладость взяла. – Вот, возьми.
Теленок оживился при виде сладости и принялся ее есть, поглядывая на девушку. Нежная улыбка, теплый взгляд и явное участие. Ламбо смотрел на девушку и забыл про леденец. Ему казалось, что она светится. От нее шло тепло, словно она была… солнцем.