Николетта Скайрини или Старший брат - босс Варии?!
Шрифт:
– Нико-чан!
Обернувшись на крик, девушка заулыбалась. К ним бежал бейсболист.
– О, это что, повязка Дисциплинарного Комитета?
– Ага, – кивнула Николетта, улыбаясь краешком губ. – Учитель ничего не сказал, что нас нет?
– Поворчал немного и все, – ответил бейсболист, разглядывая подругу. – И что, ты теперь откажешься от участия в мюзикле? Ведь из-за работы в ДК…
– С чего бы? Я буду выступать. Кея сказал, чтобы я зашла к нему сегодня после уроков. Я ему скажу, что у меня выступление в пятницу. Это ничего, правда. Ладно, пойдемте в класс. У
Ребята пошли на столь нелюбимый урок, весело переговариваясь. Гокудера шел рядом с шатеном и старался оградить своего обожаемого Джудайме от пагубного влияния этой странной женщины. Сама же итальянка с насмешкой смотрела на зеленоглазого одноклассника, общаясь с бейсболистом, который шел рядом, закинув руки за голову.
Другие ученики, замечая эту странную компанию, с улыбкой смотрели на бейсболиста и итальянку, пока не замечали на плечах последней темный пиджак, на рукаве которого была отличительная красная повязка. Замечая повязку Дисциплинарного Комитета, парни бледнели и едва в стены не вжимались, чтобы не попасть в поле поражения. Девушки же со страхом смотрели на то, как Ямамото идет рядом с опасной особой.
– Ха-ха, все на нас пялятся, – рассмеялся Такеши, когда они достигли класса и вошли.
– Скорее уж не на нас, а на меня, – улыбнулась итальянка, видя страх в глазах одноклассников.
– Николетта-чан, ты что, вступила в Дисциплинарный Комитет? – к ним подошла Сасагава Киоко со своей подругой, Курокава Ханой.
– Нет, просто буду иногда помогать им с документацией.
Урок начался и Незу-сенсей раздал тестовые материалы. Пока дети решали, учитель оглядывал класс и заметил, что на одной из учениц красуется темный пиджак с красной повязкой Дисциплинарного Комитета. Незу знал, что Хибари не берет в Комитет представительниц прекрасного слабого пола, но не стал ничего говорить, а только раздал тесты.
После уроков Ямамото хотел остаться с итальянкой, ведь ей предстояло еще зайти в ДК, но та помотала головой и сказала, что все будет нормально и парень может идти.
– Ёши, скажи Нане-сан, что я буду сегодня немного позже.
– Хорошо, – кивнул шатен, отправляясь домой.
Скайрини улыбнулась и отправилась к кабинету ГДК. Стоящий у дверей Кусакабе без вопросов пропустил девушку, так как увидел на ней пиджак и повязку. Он хотел спросить, зачем Хибари принял девушку в Комитет, но получить нагоняй, свирепый взгляд и Камикорос в придачу не хотелось, поэтому Кусакабе решил принять это как данность.
Войдя в кабинет, Николетта подошла к столу и с вопросом уставилась на Хибари, что сидел за столом и разбирал документы. Она заметила на столике у дивана пачку документов и уже поняла, что это предстоит разобрать именно ей.
– Раз ты пришла, займись той стопкой.
– Хорошо, – кивнула Скайрини и, сев за столик, занялась бумагами.
Царящую в кабинете тишину прерывал лишь скрип ручки и шелест бумаги. ГДК время от времени бросал взгляд на помощницу, замечая всякие мелочи: сосредоточенное лицо, чуть нахмуренные брови, нередко закушенная нижняя губа. Когда итальянке надоело сдувать мешающую челку, она заколола ее
Хибари в очередной раз посмотрел на итальянку, замечая, что та уже начинает щуриться и потирать глаза, трясти головой, словно борется с сонливостью и усталостью. В общем-то, он ее понимал: все же уже четыре часа занимаются документацией, а бумаг никак меньше не становятся, так как Кусакабе почти каждые двадцать минут приносит новую стопку.
– Все, я больше не могу, – простонала Николетта, откидываясь на спинку дивана, прикрывая глаза и потирая переносицу.
– Уже сдалась?
– Угу…
Зевнув, девушка посмотрела на время. Обычно в это время она уже заканчивала делать уроки и шла помогать Нане-сан на кухне.
– Пойдем, – Хибари поднялся на ноги и, запомнив документ, на котором остановился, накинул пиджак на плечи.
– А? Куда?
– Я провожу тебя, – как само собой разумеющееся произнес Кея, выходя из-за стола. – Ты идешь?
– Эм, ну ладно, пойдем.
Хибари кивнул и вышел из кабинета, давая понять, что ей лучше бы поторопиться. Девушка догнала его, и они шли вровень. Скайрини не понимала этого парня. О нем говорят, как о самом холодном и жестоком человеке, но ведь и о ее брате говорят, то же самое.
– Почему ты это делаешь? – спросила Николетта, немного робко посмотрев на парня. Ей было неловко рядом с ним.
– Ты ученица моей школы.
Это самый короткий и самый непонятный ответ, который ей когда-либо давали.
– Это из-за тех обнаглевших школьников, о которых ты говорил тогда на крыше? Ну, из соседнего города.
– Да.
И снова тишина. Не особо словоохотливый парень и до ужаса скрытная девушка. Эта колоритная парочка даже не подозревала о том, что за ними ведется слежка. Не знали они так же того, что наблюдатель знает девушку, хоть и почти не помнит этого.
– До завтра.
– Угу, до завтра, – кивнул Кея, когда они дошли почти до самого дома девушки.
Хибари остановился у соседнего дома и стоял там, пока девушка не закроет за собой дверь в дом. Только после этого он направился обратно, в школу. Зайдя в кабинет, он посмотрел на диван, а после на свой стол с бумагами.
Устроившись на диване, ГДК прикрыл глаза. Наработаться он еще успеет, а вот поспать не помешало бы. Идти домой он даже не собирался. Что его там ждет? Пустой и темный дом, что даже снаружи пугает своими пустыми глазами-окнами.
– Я вернулась, – устало выдохнула Скайрини, снимая обувь и проходя на кухню.
– С возвращением, Ник-чан. Тсу-кун предупредил меня о том, что ты сегодня будешь поздно. Ты ужинать будешь?
– Нана-сан, не стоило оно того, я бы и сама могла…
– Иди, мой руки, и садись за стол.
– Слушаюсь, – шутливо козырнула итальянка, а после добавила: – Я поднимусь к себе, переоденусь и спущусь, хорошо?
– Только быстро.
– Меня уже нет.
Улыбка и смех были ей ответом. Улыбаясь, Николетта направилась наверх. Из комнаты Тсунаеши не доносилось ни звука, но это и неудивительно. Может, он в гостиной.