Никому не нужный

Джи (Джинни) Поттер (Линалис)

Как раз в тот момент, когда Дамблдор размышлял над тем, где безопаснее всего будет Поттерам, в дверь постучались.

– Войдите, - устало сказал директор.

Дверь открылась и в проеме показалась голова Джеймса Поттера:

– Можно?

– Входи, Джеймс, - улыбнулся Дамблдор.

Дверь открылась полностью, и в кабинет директора вошли Джеймс и Лили. Лили держала на руках спящую дочь, а ее муж - сына.

– Здравствуйте, директор, - поздоровалась Лили. Женщина выглядела просто ужасно: синяки под глазами, сами глаза не сверкают, бледная, как смерть. Джеймс выглядел не лучше. Директор посочувствовал им - не

каждый день узнаешь, что твоего ребенка пытался убить Величайший Темный волшебник этого столетия.

– Добрый день. Присаживайтесь.

– Спасибо, - поблагодарили Поттеры и сели в предложенные кресла.

– Чаю?

– Нет, спасибо. Директор, о чем вы хотели с нами поговорить?
– спросил Джеймс.

– Джеймс, Лили, вы знаете, что вчера вечером ваша дочь смогла победить Темного Лорда.

Поттеры согласно кивнули.

– Так вот, проблема в том, что теперь последователи Волдеморта будут пытаться добраться до Анабель. Они захотят отомстить ей и вам за то, что из-за нее исчез их господин.

– Директор, вы хотите сказать, что моя дочь теперь в опасности?
– Лили побледнела еще сильнее.

– Именно, девочка моя, - Дамблдор согласно кивнул.
– И поэтому вам надо спрятаться. Ваш дом в Годриковой лощине полуразрушен. У вас есть место, где можно пожить некоторое время до тех пор, пока дом не восстановят?

– Думаю, Сириус приютит нас на некоторое время, - сказал Джеймс.

– Вот и отлично. А теперь нам стоит обсудить некоторые аспекты, связанные с Анабель и ее будущим.

И хозяин кабинета вместе с Поттерами начал обсуждать вопросы их безопасности и то, что стоило сообщить газетам о случившемся вчера вечером.

Через некоторое время проснулась Анабель и Лили начала ее успокаивать. А в то время, пока отец и мать хлопотали над дочерью, Альбус Дамблдор незаметно наложил одно древнее заклятье на Гарри. Это заклятье заставляли родных человека, на которого оно наложено, забывать о нем и не беспокоиться.

«Прости меня, мальчик, но так будет лучше для всех»- с грустью подумал директор.

Когда Анабель успокоилась, Дамблдор и Поттеры вернулись к обсуждению ситуации в магическом мире и их роль в нем. А младший Поттер в это время напрасно пытался обратить внимание отца на себя».

Встав из-за стола, Альбус подошел к окну. Любуясь на открывшийся вид, он задумчиво перебирал четки, которые всегда использовал в сложных ситуациях. Смотря в окно, он обратился к еще одному обитателю кабинета:

– Мне было очень неприятно накладывать заклятье на маленького Гарри, Фоукс. Но что поделаешь. Так надо для всеобщего блага. Нехорошо лишать ребенка родительской любви, но если это поможет избавить мир от зла, то я готов пойти и не на такие жертвы. Думаю, надо будет усилить действие заклятья, чтобы Поттеры меньше обращали внимания на сына. А когда близнецы придут в школу, ими будет легче управлять. Гарри будет благодарен мне за то, что здесь к нему относятся лучше, чем дома. А Анабель сможет пройти все необходимые испытания и в конце встретиться с Томом. Ну, а ее брат ей поможет. Если же его помощь не понадобится, то тем лучше. По крайней мере, у меня всегда будет верный мне человек. Кстати, надо не забыть надавить на Джеймса, чтобы они воспитали детей так, как надо мне.

А на мистера Поттера - младшего мы наложим интересненькое заклинание, и он ничего не заподозрит. Кажется мне, что он доставит

мне немало хлопот. Но нельзя скидывать его со счетов. Мало ли что! Правда, Фоукс?
– Альбус Дамблдор погладил свою бороду и протянул руку к вазочке с лимонными дольками, не заметив, как возмущенно посмотрел на него феникс.

* * *

Когда Гарри Поттер закончил рассказ, была уже темная ночь. Его тетя, дядя и кузен все это время сидели, открыв рты и не перебивая.

– Ой, что-то мы засиделись!
– воскликнула Петунья.
– Уже поздно. Дети, вам пора спать. Вернон, отнеси, пожалуйста, вещи Гарри во вторую комнату Дадли. Гарри, дорогой, пойдем, я покажу, где у нас что находится.

Встав с дивана, на котором он просидел несколько часов, Гарри отправился вслед за тетей. Вдруг, что-то вспомнив, мальчик спросил идущую впереди женщину:

– Тетя Петунья, а как мама попросила вас принять меня на месяц, и почему вы согласились?

– Лили прислала утром письмо с совой, в котором просила, чтобы я приняла тебя на некоторое время. Ответ я ей отправила той же совой. А согласилась потому, что видела тебя в последний раз несколько лет назад, когда тебе было пару месяцев от роду. Уже тогда ты был необычно серьезным для своего возраста и смотрел на окружающий тебя мир и людей изучающим взглядом. Помнится, я тогда еще сказала, что ты будешь очень серьезным мальчиком, в отличие от твоей сестры, которая все время вертелась и пыталась до всего дотянуться и все попробовать.

– Да она и сейчас такая, - пробормотал Гарри себе под нос.

– Правда?

– Да. Анабель с утра до вечера носится по дому или пропадает на поле для квиддича. Это ее любимая игра. Думаю, когда она пойдет в Хогвартс, то непременно попадет в квиддичную команду. Боюсь даже представить, что будет с Хогвартсом, когда она начнет искать приключения или ставить эксперименты.

– О! Гарри, мы уже пришли. Это твоя комната. Соседняя - комната Дадли. Ванная в конце коридора, вторая дверь справа. Спокойной ночи, дорогой.

– Спокойной ночи, тетя.

Миссис Дурсли поцеловала его в лоб и зашла пожелать спокойной ночи своему сыну. Гарри притронулся к тому месту, куда его поцеловала тетя. Даже мама никогда не целовала его на ночь. Несколько минут постояв на месте, мальчик развернулся и зашел в комнату, которая на несколько следующих недель была в полном его распоряжении.

Она была небольшой, но уютной. Стены покрашены в персиковый цвет. Рядом с дверью стоял платяной шкаф. Возле окна стоял небольшой письменный стол из темного дерева. Около одной стены находилась кровать, застеленная покрывалом нежно-персикового цвета. Подле кровати была тумбочка из такого же дерева, что и письменный стол. Окно было занавешено светло коричневыми шторами. На стенах висело несколько картин, в большинстве натюрмортов или пейзажей.

– Симпатичная комнатка, - кивнул Гарри, и, взяв зубную щетку и полотенце, пошел в ванную. Уже собираясь ложиться, мальчик увидел, что зеркальце, которое ему дали Итрас и Элеонора, светится мягким серебристым светом.

– Гарри, Гарри!
– звали его. И, определенно, это был кто-то из хранителей.

Мальчик подошел к тумбочке, на которой стояло зеркальце и, взяв его, сел на кровать. Звала его Элеонора.

– Гарри, здравствуй.

– Привет, Элеонора.

– А где это ты? Насколько я помню, у тебя в комнате не такая обстановка.