Никому не уйти
Шрифт:
В этой комнате не было книжных шкафов — их место вдоль стен заняла впечатляющая коллекция пишущих машинок. Даже не коллекция, а величественная армия знаменитых моделей, некогда производимых фирмами «Ройял», «Ремингтон» и «Андервуд». Здесь можно было увидеть и ставшие уже почти мифическими образцы — такие, как «Бликенсдерфер», отделанные полированной древесиной, портативная «Нойзлесс» 1923 года, «Оливетти М-1» и даже копия невообразимой «Йетмен Трансмиттинг» 1908 года. В общей сложности вдоль стен выстроилось как минимум пятьдесят пишущих машинок.
На двух диванах, стоявших рядом с газовым
Рабочий стол Боза был завален документами. Тут были статистические таблицы, содержащие показатели уровня ожирения населения США, — в целом по стране и по отдельным регионам; переданные в пожарную службу аналитические справки о времени сгорания тех или иных материалов; доклад профессора Гарвардского университета о рекордных уровнях ожирения у людей; сообщения о больших пожарах, случившихся в Калифорнии прошлым летом.
Боз стал печатать: «Он зажег спичку». Нет. Боз несколько раз нажал клавишу стирания предшествующих символов: так-так-так… «Он чиркнул спичкой». Нет. Опять последовало: так-так-так… «Он поджег…» Вот! Наконец-то. Это звучит получше.
Боз закончил абзац за несколько минут и, откинувшись на спинку кресла, глубоко вздохнул. На первой странице его будущего рассказа жирным шрифтом было выделено название: «Пироман». Это десятистраничное произведение было вторым из двух рассказов, заказанных Бозу журналом «Атлантик Фикшн Мэгэзин».
Боз достал из ящика еще кое-какие бумаги — в основном фотографии тех мест, где, по его замыслу, должно было происходить действие рассказа. Если Боз писал, что склады домашней утвари в городе Пенсакола находятся в восточном конце 123-й улицы и что хранилище бензина и горюче-смазочных материалов расположено рядом с магазином, в котором продаются мангалы и садовая мебель, то он стремился, чтобы это соответствовало истине.
Герой его произведения — пироман — уже приобрел для себя все необходимое: он, в частности, купил спирт и серу, чтобы сделать задуманный им пожар еще более эффектным. Судя по последним фразам, написанным Бозом, его герой успешно провел маленькую репетицию на заднем дворе и остался очень и очень доволен.
Боз посмотрел на часы: двадцать ноль-ноль. Поднявшись с кресла, он вышел из кабинета и отправился в кухню.
Весь дом был наполнен грохочущей музыкой — звучала симфоническая поэма «Остров мертвых» Рахманинова. Хозяин этого дома, живший здесь один со своими ротвейлерами, ненавидел тишину, если не считать то время, когда он работал. Во всех жилых помещениях висели звуковые колонки, объединенные в общую сеть. Автоматический проигрыватель, в который можно было загрузить целых тридцать три компакт-диска, постоянно воспроизводил различные произведения — от Монтеверди до Бриттена.
Боз положил в уже разогревшуюся плиту большого цыпленка, которого он заранее смазал пряностями и сливками, и снова посмотрел на часы: у него оставалось еще более часа свободного времени. Он достал из шкафа кухонную газовую горелку, с помощью которой обычно опаливал пух на коже домашней птицы и делал карамель для фруктов.
Затем
Лицо Боза вдруг исказилось в гримасе, его челюсти сжались, а левая ладонь стала подергиваться. У него иногда случались подобные приступы, вызванные смешанным чувством нервозности и возбуждения.
В гостиной на низеньком столике лежала заметка, вырезанная из газеты, выходившей в городе Монпелье, штат Вермонт. В заметке сообщалось об исчезновении некоего Джексона Паундса. Этот человек, согласно сообщению полиции, был очень сентиментальным и психически неуравновешенным. Он оставил письмо, в котором однозначно заявил о своем намерении покончить с жизнью. Однако его тело нигде обнаружить не удалось. Напечатанные в прессе фотографии Паундса и описание его внешности должны были помочь полицейским Монпелье найти пропавшего горожанина. Джексон Паундс явно был не из тех, кого можно не заметить.
Сжимая газовую горелку в руках, Боз направился в свой подвал.
Этот огромный дом в Довингтоне Боз купил вместе со своей женой — на ее денежки — еще девять лет назад. Особняк приглянулся ему по двум причинам: во-первых, из-за уединенности Довингтона, затерянного среди Зеленых гор; во-вторых, из-за уникальной личности прежнего владельца дома. Этому человеку было тогда шестьдесят пять, и он представлял собой эдакого эксцентричного старикашку, который сам довел себя до разорения. Страдая паранойей, возникшей в связи с угрозой «холодной войны», он соорудил в своем доме противоатомное убежище, причем построил его собственными руками. Боязнь «коммунистической заразы» во всех ее проявлениях и страх перед предательством своих земляков — пусть даже родной город и был необычайно религиозным — вынудили старика помалкивать о своем бункере вплоть до того дня, когда он продал Бену Бозу этот дом.
Бозу убежище очень понравилось, и он попросил прежнего хозяина никому о нем, как и раньше, не рассказывать. Даже в кадастровом реестре округа не имелось никаких сведений об этих ста сорока квадратных метрах дополнительной площади.
Спустившись по лестнице в подвал, Боз пошел по подземному коридору — но не по тому, где он проходил с Фрэнком Франклином несколько дней назад. В конце этого коридора находилась большая бронированная дверь, очень похожая на двери, которыми обычно оснащены помещения банков, предназначенные для сейфов.
Отодвинув засов и открыв тяжелую дверь, Боз щелкнул выключателем. Полдюжины зарешеченных лампочек осветили коридор, проходивший по центру, и пять дверей, которые вели в отдельные помещения. Это и было противоатомное укрытие. Человек, построивший его, любил комфорт, а потому собирался ждать, когда рассеется радиоактивное облако над Вермонтом, в теплоте и уюте. В интерьере помещений чувствовался стиль пятидесятых годов, и сейчас, в 2007 году, это придавало ему определенный шарм. Одна из комнат была отведена под энергоагрегат. Современный компьютер к этому энергоагрегату, конечно, не подключишь, а вот освещение и работу установленного здесь оборудования для фильтрации воздуха он вполне способен был обеспечить.