Никотин убивает…
Шрифт:
Они взяли такси и поехали в Сити. Машина остановилась у большого невыразительного серого здания. Здесь, на четвертом этаже, Грегори Мэтьюс арендовал комнату под свою контору — маленькое помещение, с письменным столом и парой кожаных кресел. На столе стояла пишущая машинка, рядом помещалась корзина для бумаг и сейф. У стены — шкафчик для папок. Застоявшийся спертый воздух говорил о том, что комната давно уже стояла запертая.
— Порванных бумаг вы здесь не найдете, — заметил Каррингтон. —
Он сел за стол и стал пробовать ключи.
— С чего вы предпочитаете начать? С письменного стола, сейфа или шкафа?
Ханнасайд взял со стола ежедневник и стал просматривать его.
— Не знаю, — рассеянно отвечал он. — Можно начать со стола… Так, здесь записаны какие-то Паркер и Снелл, похоже, его брокеры. Но с ними назначено было именно на четырнадцатое мая. Это мне ни о чем не говорит… Погодите… Странно, он почти не назначал встреч. Или не записывал их. А цены на акции проставлены за каждое число. Вот уж любил человек ценные бумаги… Постойте: "Лаптон, в 12.00"! Лаптон — это ведь его зять, не так ли? Интересно, что ему нужно было от мистера Лаптона?
— Это такой маленький испуганный человечек, подавленный своей громогласной супругой? — спросил Каррингтон.
— Да, он. Какого черта Мэтьюсу понадобилось встречаться с ним здесь, в Сити, когда они живут по соседству? Это полезно было бы выяснить.
— Думаю, дорогой Ханнасайд, это будет ложный след. У них могло быть тысяча причин для встречи.
— Да, но ведь никогда заранее не знаешь, за какую ниточку надо потянуть… Вот, к примеру, что вы знаете о леди по имени Глэдис Смит, проживающей на Фэрли Курт, 531?
— Никогда не слышал о такой, — ответил Каррингтон, выгребая бумаги из ящиков стола. — Она как-то причастна к делу или вы просто хотите рассказать мне случай из жизни?
— Ее имя и адрес записаны у него в ежедневнике. Время не указано, значит, и встреча могла быть еще не назначена… Так-так…
— Да вы за каждую соломинку хватаетесь, — пробурчал Каррингтон.
— Больше не за что хвататься — что поделаешь! — вздохнул Ханнасайд. — Ну что, вы нашли у него в бумагах что-нибудь?
— Ничего интересного.
Тогда они принялись за сейф. Ханнасайд вытащил банковскую книгу и книгу закладов и стал внимательно изучать их.
— Ну что? — скептически усмехаясь, спросил Каррингтон минут через пять.
— Только на первый взгляд ничего особенного. Но вот что странно — неясно, что он продавал, чтобы покупать новые акции. То есть откуда он брал деньги? Ну ладно, с этим потом. Давайте займемся шкафом.
Там тоже ничего не обнаружилось. Каррингтон, позевывая, высказал удовлетворение оттого, что он не служит в полиции, после чего отошел от шкафа и развалился
— Да, если посмотреть со стороны, работа сыщика — дьявольски нудное занятие, — согласился Ханнасайд. — Ладно, я возьму с собой банковскую книгу, заклады и этот ежедневник. Посмотрю дома на досуге — может, что-то вытяну из всего этого… Будем надеяться, в доме нам удастся узнать больше дельного. Вы могли бы подъехать в «Тополя» завтра к десяти?
— Я вас могу отвезти от станции на своей машине, — предложил Каррингтон. — А сейчас, насколько я понимаю, вы собираетесь нанести визит этой самой Глэдис Смит?
— Да, именно так. Любопытно, что это за дамочка такая. Все-таки ее имя фигурирует в таком солидном окружении акций, банков и так далее…
— Ну, дай Бог вам раскопать что-нибудь! — Каррингтон встал. — Но скорее всего она какая-нибудь машинистка, обратившаяся к нему за приемом на работу. Во всяком случае, ваше усердие вызывает у меня полный восторг.
— Но Грегори Мэтьюс не имел никакой машинистки.
— Ну и что? Может, он как раз решил ее нанять?
— Возможно, вы правы, — кивнул Ханнасайд. — Но это надо проверить.
Но на следующее утро при встрече Ханнасайд, хитровато улыбаясь, сразу же заявил Каррингтону:
— Мои соломинки начинают сплетаться вместе, Джилс.
— Да? Вы о чем? А, небось об этой Глэдис? Ну и как она выглядит?
Ханнасайд стал раскуривать трубку.
— Милая женщина, — сказал он сквозь зубы, затягиваясь. — Не первой молодости, совершенно обычная с виду… Невинные глазки и теплая улыбка…
Он выпустил изо рта струю дыма и добавил:
— Она никогда не слыхала о Грегори Мэтьюсе.
Каррингтон расхохотался:
— Это даже больше, чем я ожидал! Бедный мой Ханнасайд! Какой удар для вас!
— Не сказал бы, — заметил Ханнасайд. — Это еще не все. А вам не кажется странным, что она знать не знает человека, который пишет ее имя и адрес в своем деловом дневнике?
— Возможно, она знает его под вымышленным именем, — предположил Каррингтон. — Ах, какой аромат интриги вокруг этой дамы! У них, вероятно, была интимная связь?
— Нет, она не узнала его и по фотографии, — невозмутимо сказал Ханнасайд.
— Тогда странно. Чему же вы обрадовались?
— Она провела меня в свою гостиную, — Ханнасайд рассказывал медленно, смакуя… — Комната была, конечно, заполнена множеством подушечек и всяких безделушек. А на стене висит портрет мужчины. Она говорит, что это ее муж.
— Действительно, почему бы у этой милой дамы не быть мужу? — иронически заметил Каррингтон.
— Все не так просто, — сказал Ханнасайд. — Портрет на стене — это фотография Генри Лаптона.