Никто не умрет
Шрифт:
Спотыкаясь о бордюры, перескакивая через капоты припаркованных у тротуара машин, которые в ответ взвывали охранными сиренами, он шел за ними, не замечал и расталкивая прохожих, которые случайно оказались на его пути. Никто не посмел догнать юношу, чтобы наказать его за невежливое поведение. Бормоча под нос ругательства, люди шли дальше своей дорогой. Лишь один парень попытался добиться от него извинений перед упавшей от его толчка девушкой, но тут же свалился рядом, даже не заметив движения, которое стало причиной этого падения.
Хан видел, как Ивана с Соней вошла
В мотеле "Светлячок" не привыкли к частым заездам гостей. Стойка с надписью "рэсэпшэн" на русском языке пустовала. Соня постучала по стойке, крикнула пару раз в неопределенном направлении, поскольку не знала, где мог скрываться администратор, раздающий жильцам ключи: "здесь есть кто-нибудь? хозяева!"
Откуда-то сверху раздался полный театральной укоризны мужской голос:
– Девушки! Сколько можно вас ждать? Я уже обо всем договорился. Нужно быстро собираться. Утром отъезжаем, а вас все нет и нет. Едем на контрольно-пропускной пункт Турий рог. Слышали такой? Там нас уже ждут с распростертыми объятьями. Не знаю, как вы, а у меня уверенность, что удача будет нас преследовать до самого Китая и обратно...
Через перила лестницы, которая вела из холла в номера, свесилась седая голова мужчины.
Илья вернулся в мотель полчаса назад, успел поругаться с кастеляншей, которая после уборки его номера забыла его запереть, поужинать небольшим количеством коньяка и плохо прожаренной котлетой по-киевски. Походил по холлу взад-вперед, пару раз поднялся в номер и спустился, посидел в холле на дурно пахнущем дерматине кресла, перелистывая прессу и тихо ругаясь на управляющего отеля, который разложил на журнальном столе "всякую модную чушь" и не положил ничего об астрономии. Но позвонить Соне так и не решился. Он в который раз поднялся в номер и уже собирался включить телевизор, чтобы убить оставшееся до утра время, но тут из холла до него долетел знакомый голос. То Соня громко взывала к совести персонала мотеля.
– В Турий рог?!
– переспросила хмуро Соня, она устала и была напугана поведением племянницы.
– Зачем?
– Как же! Мы вчера с вечера договорились ехать в Китай все вместе.
– И вы туда же? Меня все сегодня хотят свести с ума. Сначала Ванечка, теперь Вы. Я ничего такого не говорила. Не придумывайте, пожалуйста. Мы уже достаточно напутешествовались. Давайте уж теперь каждый - по своим делам. А уж потом, милости просим, на обратном пути можно и к нам в гости заехать. Так что, простите нас Илья Парамонович, пожалуйста, мы-то "за" только обстоятельства "против".
Илья хотел, было, возразить, что дела никуда не денутся, но тут вдруг осознал сказанное в той части, в которой его пригласили в гости, а это круто меняло его отношение к отказу. Крылья вдохновенной надежды подняли Илью, как ему показалось, выше незримых в это позднее время небес. Даже если мечта его молодости окажется не выполненной, если, например,
"Духи предков привели меня не к девушке, - подумал Хан, наблюдая от дверей всю эту сцену, - они привели меня к этому мешковато одетому мужчине, который едет в Китай. Они говорят мне его словами, что я должен сделать. Я должен поехать в Китай к месту гибели отца".
Хан посмотрел на взъерошенный затылок Иваны. Он думал о том, что не может ее потерять, что он смог ее найти там, где должен был, но встретил там, где не ожидал. Ему пришла в голову неожиданная мысль о том, что духи предков отняли у Акено жизнь для того, чтобы он смог соединился с ней и отправиться туда, где закончил свой путь отец. "Это будет начало моего пути", - решил Хан.
– Я еду в Китай, мы можем отправиться туда вместе, - произнес он громко.
Ивана обернулась. Мысли понеслись вскачь, предлагая ей одну картину за другой: полная луна, наглый взгляд с крыльца колледжа, змей-дракон, прижимающий когтистой лапой распростертого на земле человека, отраженный в зеркале...
Хан заметил в лице Иваны смятение, она смотрела на него широко распахнутыми глазами, будто бы знала о нем что-то тайное, что никому больше не известно. Он быстрым шагом приблизился к ней, наклонился, сжал пальцами ее правое предплечье и зашептал, пытаясь поймать ее ускользающий под ресницы взгляд. Он говорил на японском языке, потому что ему казалось, что на русском нет слов, которыми он мог рассказать то, что он чувствует и знает. И почему-то он был уверен, что она должна его понимать.
Ивана инстинктивно отстранялась. Он касался губами ее волос. Щеки ее вспыхнули, будто их опалило пламя дракона. От этой тесной близости ей стало труднее дышать. Звенящая пустота наполняла грудь и катилась к центру земли, повинуясь силе гравитации.
Соня, стоя у стойки выдачи ключей вполоборота, увидела, как незнакомый ей парень подошел к ее племяннице, по ее мнению, слишком близко.
– Молодой человек!
– окликнула она его.
– Молодой человек, кто вы и что вам надо? Вы меня слышите, мужчина в голубой рубашке? Я вам говорю.
Видя, что наглец не обращает на ее окрики внимания, она подошла к нему и стала оттеснять его от Иваны.
Хан, не отрывая глаз от пылающего лица Иваны, сказал отрывисто:
– Хан.
– Это ваше имя?
– удивилась Соня, отодвигая свои телом незнакомца от кресла, в котором была Ивана. Хан вынужден был отпустить ее руку.
– Монголо-татарское иго, знаете ли...
– почему-то сказал он.
– Так Вы потомок того самого?!
– воскликнул Илья.
– Похож, похож, я картину видел. Вот олух, не помню где и не помню, как называется. А художника даже не спрашивайте. Но лицо очень похоже. Вот что значит гены. А, Сонечка? Правда, вылитый Чингизхан? А что это прямо имя такое или есть какое-то полное имя, а Хан - это сокращенно?
Хан не успел удовлетворить любопытство Ильи, потому что в разговор вступила Соня, которая все это время нервно следила за поведением незнакомца.