Никто не услышит твой зов
Шрифт:
За стойкой администратора стояла улыбчивая женщина лет пятидесяти. Инге Бруновне Томан на самом деле было много больше. Она никогда не была красоткой, но в ней была та стать и изящество, присущая сейчас не многим представительницам прекрасной половины человечества.
Ростом она была с Марка, а он вышел под метр девяносто, полнотелая, с горделивой осанкой, алебастровой кожей, черными большими глазами и носом с горбинкой. Пухлые губы всегда в красной помаде. Черные волосы подстрижены по моде тридцатых. Массивное ожерелье на шее, кольца на пальцах, сверкающие браслеты
Марк улыбнулся ей и подошел ближе.
— Марк Юрьевич! Рада тебя видеть! Давненько ты нас не посещал! — широко улыбнулась женщина, протягивая ему руку для поцелуя.
Марк послушно едва коснулся губами ее кожи, исполняя ритуал, на который были обречены все мужчины, сталкивающиеся с этой эффектной женщиной.
— Дела, заботы, все такое, — улыбнулся он в ответ.
— Охотно верю, — кокетливо повела плечами Инга Бруновна. — Мы все гадаем, когда вы вернетесь к науке. Наука ведь интереснее, чем ловля мелких хулиганов.
— Вы правы, только скажу по секрету, — Марк наклонился ней и заговорщицки прошептал. — Пока мне попадаются одни маньяки.
Томан открыла было рот от удивления, но спохватилась — неприлично даме открывать широко рот перед молодым мужчиной. Так что она приложила к губам руку и замерла на пару мгновений, выражая высшую степень испуга. Маньяки среди акудзин — какие нахалы!
— А вы что тут делаете? — решил вернуть женщину в обычное состояние Марк, зная, что спектакль может затянуться. — Куда делась Татьяна?
Инга Бруновна тут же расслабилась и слегка улыбнулась, глянув на Марка так, словно готова рассказать главную сплетню столетия:
— А Танечка ушла в декрет.
— О боги! — картинно закатил глаза Марк. — И кто этот негодяй?
— Ну не то, чтобы негодяй, — Томан наклонила голову, посмотрев на Марка исподлобья. — Но очень обеспеченный акудзин-девятка.
— Заинтриговали, — усмехнулся Марк, хотя ему было абсолютно плевать, куда делась девочка администратор.
— Данилов его фамилия. Вам должна быть знакома.
— Это бывший директор Седьмого отдела? — реально удивился Марк.
— Он самый, — шепотом подтвердила Инга Бруновна и добавила уже бодрее. — Замену Танечке ищем уже давно, да пока никто не идет. Вот и приходится нам по очереди стоять за стойкой.
— Сочувствую, — безразлично бросил Марк. — С вашего позволения пойду поработаю. Мне ведь можно самому брать экземпляры?
— Конечно! Тебе, Марк Юрьевич, можно все! — разрешила Инга Бруновна и кивнула в сторону двойных дверей, за которыми скрывался читальный зал.
Марк благодарно кивнул и направился к ним. Створки распахнулись без скрипа, и он очутился в святая святых каждого ученого-акудзина. Сейчас здесь никого не было, что не могло не радовать.
Три ряда больших столов с лампами, ноутбуками и канцелярскими принадлежностями стояли на ближней ко входу половине помещения. За ними начинались ряды стеллажей, а на второй этаж вела широкая резная лестница с двумя «крыльями» балюстрады.
Марк прошел к своему излюбленному месту возле стены. Над ним висела картина, которую художник
Марк включил ноутбук и сразу отправился на второй этаж. Он нырнул в узкий коридор между стеллажами и неспешно побрел по лабиринту книжного царства.
Голицын вдыхал аромат бумаги, запах пыли, водил кончиками пальцев по потрепанным корешкам. Если бы за этим занятием его застукал директор Библиотеки Евгений Михайлович Таланов, то Марк точно получил бы нагоняй. Но удержаться было решительно невозможно.
Он любил это место. Оно было для него сакральным, таким родным и значимым, что, попадая сюда каждый раз, словно открывал для себя мир заново. Другие библиотеки мира акудзин тоже впечатляли, но в них не было той магнетической таинственности, которая царила в этом месте.
Марк остановился задумавшись. Шилов задал им задачку. Ритуальное убийство. А ритуальное ли? Марк свернул направо и направился в секцию, где были собраны книги по культуре народов мира. Взял там пару книг и направился в секцию с трудами по эзотерике и прочими около мистическими трактатами. По дороге захватил несколько томов о вампирах и истории вампиризма. Так, на всякий случай.
Он вернулся за стол, разложил свои находки ровными стопками и приступил к их изучению.
В книгах о кровососах он не нашел ничего интересного кроме того, что и так знал. Вампиры в давние времена проводили множество изощренных кровавых ритуалов. Некоторые были одновременно смешны и страшны с точки зрения современных людей и акудзин, но все же ничего похожего на фото с места преступления Марк не обнаружил.
В культуре народов мира было немало примеров жертвоприношений, ритуалов для вызова темных сил, дьявола, но в большинстве из них использовались мудреные заклинания, девственницы и священные животные. Марк сделал пометку в блокноте: «Заклинания?», — и взялся за труды по мистике и эзотерике.
Ведьмы, ведьмаки, ясновидящие и прочие интересные личности в ритуалах использовали растения, части животных, иногда не гнушались жертвоприношениями, однако все это больше напоминало Марку фэнтези-книжки и фильмы, где ведьмы в треугольных шляпах варили в черных котлах детишек и зелья.
Сатанисты использовали в ритуалах пентаграммы. Впрочем, эти во все времена и во всех регионах отличались какой-то изощренный изобретательностью, пытаясь вызвать в этот мир своего темного властелина. Марк только фыркал, пролистывая страницы с их упоминанием — всем известно, что пентаграммы еще в Вавилоне служили оберегами от темных сил. В западном христианстве ее ассоциировали с ранами Христа, ее использовали рыцари-тамплиеры и только инквизиция что-то накуролесила, связав ее с темными силами. Впрочем, это было не главным проколом инквизиции — столько красивых баб сожгли, что дурно становится, как представишь.