"Никто" так не смотрит
Шрифт:
– Ты же помнишь, что я говорил, Ясь?
– Помню, - в горле пересохло, а вот в груди, наоборот, запекло сильнее.
– Я не обижу тебя.
– Знаю. И... я доверю тебе, Потап. Себя...доверяю.
ГЛАВА 14
В спальне он зажег свет лишь у противоположной стены. Две тусклые лампочки, почти не ощутимые.
– Хочу тебя видеть, - хрипло, даже надсадно выдохнул Потап, возвышаясь над ней.
– Ок? Не против?
– Не
Она и сама хотела видеть Потапа. Чего уж.
Его тело восхищало её. Сильное. Крепкое. Жилистое. Идеальное в её понимании.
– Ты меня не боишься?
– ещё один вопрос. И снова хрипло.
Под ребрами зажгло, сдавило. Но Есения выдохнула и сама потянулась к нему. Сделала шаг, чтобы стать ближе.
– Тебя - нет.
Под кожей распространялась вибрация. Она набирала обороты, устремляясь всё выше и выше.
Несмотря на приглушенный свет, она видела взгляд Потапа. Он оставлял на ней невидимые следы. И сейчас, возвышаясь, Потап пожирал её губы.
Потому что они горели...
Он хотел её целовать.
Она знала.
И это знание сводило с ума, вызывало ответную реакцию. Рождало желание. Сначала робкое, тягостное. Оно брало начало в области груди, чуть выше. И уже потом прокатывалось ниже. Живот. Бедра. Ноги. И снова бедра. Пуляло. Било. Требовало.
Потап притянул её к себе. Начал плавно, а потом сорвался и впечатал в себя.
– Ты понимаешь, Яся, что я на грани? Что я сожрать тебя готов? Вылизать всю? Что у тебя есть последний шанс послать меня нахер и сбежать из хаты. Потому что иначе...
Пульсация внизу живота теперь напоминала бушующий огонь. Есения, сама того не осознавая, засуетилась, переступила несколько раз с ноги на ноги. А потом положила обе руки на плечи Потапа.
– Не напугаешь, даже не старайся.
– Значит - «да»?
– уточнил надсадно Потап, чуть сильнее вдавливая пальцы в её кожу.
– Значит - да.
– Помнишь о чем я говорил?
Она кивнула.
То, что у них серьезно. У неё - так точно.
Любит она его. И это главное.
Есения всеми клеточками чувствовала его близость. Впитывала его запах и силу. Когда он склонился и поцеловал её - ответила. Подалась вперед, позволив их языкам переплестись.
Не разрывая поцелуя, Потап опустил её на кровать. Боже. Оказывается, кровать была за спиной Есении. И она была такой большой! С прохладными простынями. Дискомфорт между ног усилился, когда на Есении оказалась часть тяжести Потапа.
Он навалился на неё, удерживая вес тела на руках. Но бедра... Они соединились, встретились, как за секунды до этого их губы.
То, что Потап возбужден - Есения ощутила сразу. И как возбужден!.. Что у него там?..
Как-то много. Как-то очень много.
Паника хлестнула по нервам, и Есения тотчас приказала себе
– Давай.., - мужчина шумно сглотнул, - разденемся. Ясь, и если не хочешь, чтобы я всё порвал, давай сама.
Она быстро кивнула. Пальцы не слушались, пуговицы на платье не поддавались.
– Да твою ж мать, - её колупания заметил Потап, усадил и сдернул блузу через голову, тем самым подняв ворох волос кверху. Не дав ей выдохнуть, снял и бюстгальтер.
Есения и не думала прикрываться.
– Охуеть.
– Потап!
– Но если правда охуеть, - выдохнул он и противореча своему же предложению поймал губами сосок Есении. Девушка ахнула, и чтобы не упасть на спину, не разъединить их уперлась руками в матрас.
Он целовал, посасывал, потом переключился на другой. Есения кое-как нашла его рубашку и потянула вверх. Пусть тоже раздевается! Она знаете сколько времени уже бредит запахом его кожи?
Запахом своего мужчины.
Издав порыкивающий стон, Потап оторвался от неё и мазнул совершенно шальным темным взглядом.
– Дальше сама.
Да, сама... Колготки, трусики. От последних она тоже избавилась. И прикрылась рукой.
Потап поцокал.
– Всё-равно разгляжу.
В отличие от неё, со своей одеждой он не церемонился. Отшвырнул рубашку, штаны и боксеры. Оставшись полностью обнаженным, вернулся к Есении. Та с трудом сдержала стон разочарования. Она не посмотрела. И тут же она едва не рассмеялась. А сама?.. Прикрылась же!
Потап аккуратно повалил её на простыни. Шелковые или нет? Кажется, первое.
Воспаленная кожа Есении реагировала на любой контакт. Потап навис над ней.
Глаза в глаза. Лицо к лицу.
Они не спешили продолжать, не спешили говорить. Они молча ловили этот момент, запечатляя его в памяти.
У Есении свело мышцы живота.
Секунда, вторая. И вот темноволосая голова Потапа склонилась над ней. Он прикоснулся губами к её шее, втянув в себя кожу, осторожно начал посасывать. Но его снова хватило ненадолго. Он на самом деле готов был её сожрать! Давление усиливались.
То, что происходило здесь и сейчас стало апофеозом для Есении. Прикосновения Потапа. Его сила. Его движения. Его дыхание.
Он целовал её. Ключицу, груди, живот. Мягко касался бедер.
Она трепетала, жаждала. Подчинялась.
Ей было немного страшно. Она раскрылась перед Потапом, показывая свои эмоции. Он заключил её в кокон, молча успокаивая. Есения тотчас вдохнула - нет, хапнула - его запах. Он для неё тот самый оплот, за который она держалась.
Она плавилась в новых ощущения. Настолько сильных, настолько ярких, что брали сомнения, что они могли принадлежать ей. Есения льнула к Потапу, целовала его плечи. Ей так надо было!