Нимфоманка
Шрифт:
— Я решила согласиться встречаться с Такой! — проговорила Сакура, улыбнувшись одними губами.
— Ладно, — отвечал я растеряно.
— Пока, Такаши-кун! — она повернулась и пошла к выходу с территории школы. Я смотрел на её прямую, жёсткую спину и на душе у меня было тоскливо. Я вернулся в раздевалку, Рина ждала меня здесь сидя на скамейке, сложив руки на коленях. Я сел рядом с ней чувствуя себя немного не в своей тарелке.
— Ну, что ты ей ответил? — осведомилась Рина.
— Откуда ты знаешь?!
— Догадалась! — она усмехнулась, — это было несложно!
— Мне пришлось отказать ей, — отвечал я мрачно.
— Почему? Она красивая, умная и популярная!
— Ты что шутишь? — удивился я.
— Это потому, что ты всё ещё влюблён в мою мать? — спросила Рина.
— Знаешь, любовь — это ведь то, что ты чувствуешь. Ты не можешь приказать себе, перестать чувствовать, — отвечал я, глядя в сторону.
— Я понимаю, — отвечала Рина тихо.
Мы сидели молча, почти соприкасаясь плечами.
— Я рад, что
— Дурак! — Рина встала.
Послушался лёгкий стук каблучков Мари.
— Мать идёт! Сделай лицо попроще! — резко сказал мне Рина.
Наш загородный "особняк" оказался на удивление в неплохом состоянии. Когда, сойдя с поезда и отмахав с милю по обочине жаркой, пыльной дороги, мы свернули на тропинку, уходившую в горы, я с некоторым страхом гадал, что ожидает нас на месте. Несмотря на все планы, мы так и не выбрались сюда заранее и отцу пришлось съездить сюда вместе с Асахиной-сан. Но как я уже говорил, дом оказался почти таким же каким я его помнил по своему детству. Кажется, последний раз я был здесь, когда мне было лет двенадцать. Помнится, мы с отцом ездили сюда на рыбалку. Я чётко помнил, что шумная горная речка протекала где-то поблизости. Мы ничего не поймали, только устали как собаки, а я постоянно ныл, что хочу домой. Наверное, после этого отец ни разу не брал меня с собой сюда. Я всегда думал, что он ездит сюда один, но теперь мне пришло в голову, что вместе с ним в наш домик могла приезжать Ячиро-сан. Едва мы начали подниматься вверх по склону, как я сразу же пожалел, что мы потащили с собой Мари. Конечно, любоваться её обтянутой джинсами попкой, перекатывающимися во время ходьбы упругими ягодицами, было приятно, но каждую секунду меня терзали мысли о том, что этот подъём окажется для неё непосильным испытанием в её состоянии. Да и расставленные вдоль тропинки указатели, предупреждавшие об опасности встречи с медведем, не добавляли мне спокойствия. Я даже специально старался идти помедленнее и Мари пару раз с удивлением оглядывалась на меня. Впрочем, не она, а Имамура Акира оказалась слабым звеном нашей маленькой группы. Кажется, председатель нашего клуба выдохлась, когда мы достигли начала подъёма. Пока я инструктировал девушек, объясняя им, что категорически нельзя сходить с тропинки и живо описывал опасности, которые ожидают их в случае, если они заблудятся на этой горе, Имамура тяжело дышала, напомнив мне своим видом загнанную лошадь. На лице её появилось страдальческое выражение каковое мне ещё не приходилось видеть у нашего председателя. Это было тем удивительнее, что Имамура выглядела стройной, подтянутой и спортивной. Не знаю, дружила ли она со спортом, но видимо нет, так как выносливость у Акиры стремилась к нулю. Даже Мари со своей большой грудью, плюс к тому же на третьем месяце беременности, оказалась куда сильнее и выносливее чем Имамура. Мне практически насильно пришлось отобрать у Мари рюкзак, а то она и его собиралась тащить на себе до самого верха. Добрую половину дороги она жаловалась, что я держу её за немощную и что она вовсе не такая слабая, как я о ней думаю.
— Я твой учитель и должна показывать пример! — говорила Мари с пафосом. Я благоразумно помалкивал, мы не одолели ещё и половины пути, как жалобы Мари прекратились, она больше не требовала вернуть ей рюкзак и когда, оборачиваясь смотрела на меня, в глазах её читалась благодарность. По моему требованию мы трижды делали привал, несмотря на жалкие писки Мари, о том, что она совсем не устала. Я заявлял ей что вымотан и требовал отдыха. И каждый раз она дарила мне такой нежный взгляд, что моё сердце начинало биться как сумасшедшее. Имамура отстала сразу, каждый шаг давался ей с огромным трудом, она обливалась потом, но мужественно не проронила ни одной жалобы. Когда я смотрел на неё, у меня появлялось желание посадить её себе на закорки и нести до самого дома, так жалко она выглядела. В конце концов, мне пришлось забрать рюкзак и у неё. Вот с этого мгновения испытания начались и для меня. Конечно, я с шести лет занимался спортом, в средних классах нашим куратором был Горо-сенсей по кличке Бешеная Горилла. Его изуверские методы тренировать нас, стали одной из причин того, что я решил бросить кэндо. Однако нельзя не отметить, что благодаря всем этим бесконечным и, на мой взгляд, совершенно бессмысленным кроссам, которые мы бегали в доспехах, уровень моей выносливости сильно вырос и не уступал физической форме большинству парней из легкоатлетических клубов. Венцом моей карьеры в кэндо стала победа в беговой эстафете на спортивном фестивале нашей средней школы. Мы бежали в нашей защите, при полном параде так сказать, только без шлемов, но всё же опередили клуб лёгкой атлетики. Правда, нужно заметить, что на последним этапе их участник упал, столкнувшись с бейсболистом, благодаря чему наше законное третье место превратилось в первое. Но, тем не менее, это была победа. Я бежал на втором этапе и единственное что смог, так это сильно не отстать, но, тем не менее, мой вклад в наш успех никем не оспаривался. Что же до успехов в кэндо, то дальше третьего круга районных соревнований я ни разу не проходил. Может быть, если бы Горо-сенсей меньше заставлял нас бегать и больше внимания уделял бы спаррингам и отработке приёмов с бокэном, мои результаты были бы лучше. А может быть и нет, не знаю. Во всяком случае, сейчас
— Ты в порядке Имамура-тян? — с беспокойством спросила Мари.
— Я в порядке, — по складам выговаривая каждое слово отвечала наш президент задыхаясь. Надо сказать, что и у меня спина под рубашкой стала мокрой от пота, да и Мари-сан тоже немного раскраснелась. Сидя на ступеньках нашего «особняка», я слушал, как поют птицы, как шумит ветер, играя в буйной листве высоких деревьев. Солнечные лучи пробивались сквозь листву, мы сидели точно укрытые гигантским зонтиком от солнца. Внизу у шоссе, солнце палило немилосердно, но здесь было прохладно и приятно.
— Как здесь чудесно! — проговорила Мари с восторгом, как только немного пришла в себя. Имамура подняла голову, села и огляделась вокруг с таким видом как будто её кто-то только что телепортировал к дверям нашего дома.
— Да, — произнесла она, отдуваясь, — здесь очень красиво!
Когда мы зашли в дом, то я сразу понял, что здесь не так давно уже убирались. Комнаты вообще были довольно чистые и не требовали столько усилий, как я себе навоображал. В холодильнике обнаружилось пиво, я бы даже сказал он был забит пивом. В ванной я нашёл кое-какие женские штучки и уверился в своём предположении, что отец часто приезжал сюда вместе с Ячиро-сан. На эту мысль наводило меня то, что даже шампунь, пена для бритья и какие-то кремики все были простые, в строгой неброской упаковке. Серьёзное, правильное лицо директора нашего магазина в Нагое, прямо-таки стояло за каждым из этих предметов. Ячиро-сан не была страшной, в своём возрасте она сохранила фигуру, стройную, как у девочки подростка, она коротко стриглась, косметикой пользовалась очень мало и предпочитала носить брючные костюмы, что с её мальчишеской фигурой было несложно. В результате, Ячиро-сан походила скорее на женственного мужчину, чем на женщину. Она никогда не была замужем и детей у неё не было. Не знаю, рассчитывала ли она когда-нибудь выйти замуж за моего старика, но в любом случае, замужество отца стало для этой гордой женщины сильным ударом по её самолюбию. Впрочем, это было вполне объяснимо. Пока девушки приходили в себя, я занёс вещи внутрь и развесил футоны, на которых нам предстояло провести следующую ночь, на перилах веранды. У меня была идея отправить председателя готовить нам обед, или уже скорее ужин, но выяснилось, что скил готовки у Имамуры-тян нуждается в серьёзной прокачке. Насчёт Мари я тоже не был уверен, в нашем доме готовил всегда отец и надо сказать готовил он хорошо, но в создавшейся ситуации другого выхода кроме как доверить ужин сенсею, у нас не было.
— Даже не думай прикасаться к пиву! — строго сказал я ей.
— Как скажешь, папочка! — отвечала Мари.
Я не удержался и поцеловал её. Нежные губы Мари ответили на мой поцелуй. Она прерывисто задышала. Я поспешил уйти, когда я уходил, Мари всё ещё стояла нагнувшись, опираясь руками о столешницу и вздрагивала всем телом.
— Ты на удивление хорошо ладишь со своей новой мамой! — сказала мне Имамура, пока мы с ней ползая по полу на четвереньках мыли пол на веранде.
Я только хмыкнул в ответ и пробурчал, что-то нечленораздельное. На веранде, было, прохладно, пела какая-то птица и из кухни уже долетали до нас фантастически приятные запахи.
— Давай заканчивать на сегодня. Завтра у нас ещё целый день будет! — предложил я Имамуре, и она согласилась с явным облегчением. Я обратил внимание, что она двигается из последних сил и решил, что с неё на сегодня хватит. В этом доме кухня была просто огромной, мы все втроём уместились за одной стороной стола. Мари приготовила кари, не знаю, насколько вкусно у неё получилось, потому что я был так голоден, что почти не разбирал вкуса пищи. Утолив голод, мы размякли и расслабились. Наш загородный дом был сооружён из не слишком толстых брёвен и в нём дышалось как-то совершенно по-особенному, гораздо легче чем в городе.
— Здесь такой классный воздух! — проговорила Мари, застенчиво улыбаясь.
— Мы же всё-таки в лесу! — отвечал я.
— Спасибо, было очень вкусно, — вставила свои пять копеек Имамура.
— Я не так в этом уверена. Но всё равно спасибо! — отвечала Мари. Быстро стемнело, я зажёг фонарь над ступеньками веранды и около него уже очень скоро начала кружиться мошкара. Особо крупные особи бились о стекло с такой силой, что казалось вот-вот его разобьют. Постепенно мы оказались находящимися внутри светлого пятна, вокруг которого чёрной стеной разрослась пугающая темнота леса.
— Здесь правда есть медведи? — поёжившись, спросила Акира.
— В это время года они не заходят так близко к деревне, — отвечал я, чтобы успокоить её, хотя на самом деле понятия не имел есть ли здесь эти самые медведи. Насколько я помнил в детстве мне ни разу не пришлось с ними столкнуться.
— Мы на самом деле, не так уж далеко от дороги, — продолжал я с показной невозмутимостью, — сорок минут пешком, и мы в деревне.
— Но ведь ночью мы не сможем идти через лес! А телефон здесь не ловит! — заметила Имамура с тревогой.