Нимфоманка
Шрифт:
— Тебя к ней прямо магнитом тянет! — заметила Рина.
— Чушь. Я просто случайно на них наткнулся и отец попросил меня проводить сенсея домой! — отвечал я, щурясь на солнце, подбиравшееся к зениту.
— Мама выглядела очень довольной, — задумчиво проговорила Рина.
— А тебе здесь не нравится? — спросил я.
— Да нет. Здесь довольно шикарно! Лишний раз убеждаюсь, что вы богачи! Нам с мамой повезло, что мы стали частью семьи Миура!
— Не говори ерунды! И вообще нам пора начинать готовить! Сегодня наша с тобой очередь! — сказал я, поднимаясь и протягивая ей руку. Рина встала с моей помощью, лицо её немного разгладилось, она тряхнула головой, словно отгоняя неприятные мысли.
— Пойдём готовить, Такаши-кун, — сказала
Имамура, по всей видимости, распланировала каждый день нашего пребывания здесь. Вообще, ответственность, с которой она подошла к нашему мероприятию настроила всех на серьёзный лад. Я-то считал, что мы едем отдыхать, но Акира не давала нам ни одной минуты покоя. Мы играли в настольные игры, читали вслух книги, в том числе Имамура почитала нам отрывки из романа, который писала. Эндо расточала ей похвалы, но на меня её роман произвёл странное впечатление. Он был действительно неплохо написан, но в нём очень чувствовалось депрессивное отношение к окружающей действительности. С каждой страницы на меня выливалась чёрная безнадёга. В каком-то смысле это был типичный подростковый роман, готовясь к вступлению в литературный клуб, я на всякий случай прочитал несколько таких. Не то чтобы я сильно разбирался в литературе, но мне показалось, что писанина Имамуры ничем не лучше того, что когда-то прочитал я, но и не сильно хуже. Что же до мрачного настроения её манускрипта, то не расскажи мне Акира о своей жизни, я бы вполне возможно и не обратил на это внимания. А так мне казалось, что её личная история вылезает тут из каждого абзаца. Не знаю, хорошо ли это. Возможно, Имамура просто пыталась извергнуть на бумагу, накопившуюся в ней ярость. Мне кажется, с этим было связано её желание почитать нам своё произведение. Причина была не в том, что она хотела услышать похвалы, Эндо-сан восхищалась бы всем, чтобы не накалякала Акира, сколько тем, что для Имамуры это было своеобразным подобием психотерапии. Слушая то, что она написала, мне пришло в голову, что возможно она всерьёз задумывалась об убийстве отца. Так мне, во всяком, случае, показалось. Что касается Рины, то по тому, как она хмурила брови, я понял, что ей роман Имамуры не понравился. Однако она ничего не высказала, а на все просьбы Акиры почитать то, что пишет сама, ответила твёрдым отказом. С приездом отца, Мари уступила ему его законное место на кухне, и теперь всё время либо читала, либо спала в своей комнате, либо сидела на веранде в кресле-качалке с книгой в руках. Свои обязанности как куратора она полностью игнорировала, предоставив нам полную свободу действий.
— Не знала, что она такая пофигистка! В школе она всегда такая строгая! — с удивлением сказала мне Имамура. Я подумал о том, что в следующем году, сенсей уйдёт в декрет и уже не будет вести у нас японскую литературу, да и нашим классным руководителем тоже уже не будет. Мне стало от этого почему-то грустно, хотя я отлично знал, что Мари-сан теперь всегда ожидает меня дома. Впрочем, в этом-то и была моя основная проблема. Я не мог думать о Мари как о своей маме, каждый раз, когда мои мысли возвращались к ней у меня, начинался стояк.
Вечером мы вынесли стол на веранду и ужинали на улице при свете фонаря. Это было довольно романтично, совсем рядом шумел лес, и мы невольно старались говорить потише. Я смотрел на Рину, честно говоря, она казалась мне самой нерадостной среди нас всех. Имамура, Мари и особенно мой отец выглядели вполне довольными. Глядя на своего старика, которого так легко прочитать, я был совершенно уверен, что он не догадывается о моих отношениях с его женой. Что до Эндо, то она выглядела настолько счастливой и радостной, что я даже иногда думал, что она незаметно добралась до забитого пивом холодильника моего старика. За ужином Рина угрюмо молчала, я подумал, что с момента её приезда сюда ещё ни разу с ней толком не разговаривал. После ужина, я помог отцу убрать со стола, и мы все уселись играть в "старую деву". Одна только Рина наотрез отказалась
— Ты набрал у моей матери несколько бонусных очков сейчас, — криво улыбнулась Рина, — заметил, как она на меня зыркала?
— Да нет, — отвечал я, — просто подумал, что мы с тобой давно не разговаривали.
Это была почти правда. Один из исторических мерзавцев, имени которого я не помню, сказал, что для того, чтобы впарить людям явную ложь, её нужно искусно смешать с правдой. Кажется, как-то так там было. Если не ошибаюсь, это сказал какой-то знаменитый нацист.
— Ты говоришь как мой отец, — ухмыльнулась Рина. Она впервые за этот вечер взглянула на меня.
— Ты очень хорошенькая, моя маленькая сестрёнка! — сказал я ей и это была 100 % правда.
— Я вижу, ты поклонник инцеста! — заметила Рина. В этих её словах мне почудился некий неприятный намёк. Вот в отношении Рины я совершенно не был уверен, что и насколько она в курсе о нас с Мари. Иногда мне казалось, что Рина-тян знает всё, а иногда что нет. Её было сложно понять, в отличие от моего старика.
— Тебе не понравился роман Имамуры-сан? — спросил я, решив сменить скользкую тему на что-то более безопасное. Чаще всего разговаривать с Риной было легко и приятно, но иногда моё общение с ней напоминало игру в пинг-понг, в которой у меня не было права на ошибку. Рина скривилась.
— Он просто плохой. Вычурный, плохо написанный и самое главное скучный! От её писанины за милю несёт подростковым нигилизмом!
Иногда Рина бывала до жути беспощадна и откровенна. Я невольно содрогнулся, представив себе, что могу попасть под огонь её бескомпромиссной критики. Я, конечно, ничего не писал, но у меня была куча других слабостей.
— Хочешь почитать, то, что пишу я? — спросила Рина повернувшись ко мне.
— Но ведь ты отказалась… — начал я.
— Я отказалась читать для всех. Мне просто глубоко насрать что они об этом подумают! Мне интересно только твоё мнение, братик!
Она сделала ударение на слове братик, наверняка не случайно.
— Ух, ты! Я польщён! С удовольствием прочитаю! — отвечал я.
— Ладно, — Рина опять уставилась во тьму.
— Вчера заходил Такэда-семпай, он искал тебя! — сказала она равнодушно.
— Что он хотел?
— Он не сказал. Но выглядел как-то странно, как будто был слегка не в себе.
Мне трудно было представить себе такого Такэду, о котором говорила Рина. Я знал своего друга детства, как спокойного, даже флегматичного человека. За все десять лет дружбы я ни разу не видел, чтобы он выходил из себя. Я терялся в догадках о том, что могло случиться.
— Он сказал, что не может до тебя дозвониться! — продолжала Рина.
— Здесь нет связи, — отвечал я.
— Ничего себе! Мы тут будто на необитаемом острове! — восхитилась Рина.
— Вроде того, — согласился я.
— Что, если среди нас есть убийца? И с сегодняшней ночи он начнёт убивать нас всех одного за другим! — с восторгом проговорила Рина, глаза её заблестели.
Я хотел ей сказать, что днём тут сорок минут до шоссе, но вместо этого спросил:
— Кто бы это мог быть, по-твоему?
— Кто? Ну, точно не моя мать! Сексуальную красотку обычно убивают первой!
— Очень смешно! — буркнул я.
Рина засмеялась.
— Имамура слишком подходит для роли убийцы, так что это точно не может быть она! Твой отец прост как монета в десять йен, ты слишком тупой, для того чтобы у тебя крыша поехала.
— Ну, спасибо!
— Не за что! И остаёмся только Эндо-сан и я! На кого бы ты поставил, Такаши-кун?
Я задумался.
— Ты, конечно, выглядишь перспективно, но я всё же поставил бы на Эндо-сан! — признался я.