Нимфоманка
Шрифт:
— Спасибо, Такаши-кун! — произнесла Акира.
— Не за что! — я вышел на улицу и увидел отца в дурацкой панамке рыбака и с огромным рюкзаком за спиной. Мой старик был настоящий любитель походов, к хорошему или дурному эта страсть мне совершенно не передалась! Рядом с отцом я увидел стройную, подтянутую и совершенно не выглядевшую уставшей Рину, кажется, она даже не вспотела и за её спиной вымотанную, мокрую, с красным лицом Эндо-сан. По всей видимости, подъём дался ей также нелегко, как и Имамуре.
— Привет! — улыбнулся отец. Мари вышла на веранду, и он поспешил к ней словно собачка, увидевшая хозяина.
— Как ты себя чувствуешь? — донёсся до меня его встревоженный голос.
— Ты как? — спросил я Рину. Я знал, что автомобильная дорога наверх давным-давно пришла
— Я нормально, а вот Эндо-сан нелегко пришлось! — заметила она без издёвки, скорее даже с сочувствием.
— Неплохо ты так подготовилась в своём прошлом литературном клубе! — решил пошутить я.
— Я разве тебе не говорила, что в средней школе занималась баскетболом? — отвечала Рина.
— Нет вроде.
— Не важно! Покажи нам наши комнаты, братик!
Я повёл их в дом. Отец всё ещё держал руку Мари в своей руке, а сенсей что-то говорила ему, приподнимаясь на цыпочки, напоминая сейчас дочку, которая отчитывается своему отцу о том, как провела предыдущий день. На меня она даже не взглянула. После того, как вновь прибывшие разместились, мы всей толпой пошли на завтрак. Едва Эндо увидела свою драгоценную Имамуру, как ожила словно по мановению волшебной палочки. «Интересно замечает ли Акира это отношение Эндо-сан к себе?» — подумал я.
Так начался первый летний лагерь литературного клуба нашей чёртовой школы. Имамура уже к середине дня развернула бурную деятельность. По её плану мы должны были поставить спектакль. Это должно было стать, так сказать, кульминацией нашего мероприятия. Я вообще не въехал каким боком театральная постановка относится к деятельности литературного клуба, но Акира была настроена решительно и у меня возникло нехорошее предчувствие, что меня здорово припашут к этой херне. Пока мой старик вместе с Мари отправился на рыбалку, Имамура решила устроить обсуждение будущего спектакля. То-есть по своей привычке организовала собрание. Пока девчонки спорили, я витал в облаках, слушая краем уха, чтобы совсем не упустить нить разговора.
— А ты что думаешь, Такаши-кун? — обратилась ко мне Имамура.
— Да мне как-то пофиг! — пожал я плечами, — вы решайте сами! Актёр из меня всё равно, как из Такэды скрипач, так что мне по барабану.
Эндо смерила меня презрительным взглядом, а Акира сказала с очаровательной улыбкой:
— Хорошо, Такаши-кун, я тебя услышала. Ты одобришь любое наше решение!
Ну, в принципе это я и сказал!
Наконец, собрание закончилось. Ставить решили, конечно, Ромео и Джульетту. Ромео вызвалась играть Имамура, Джульеттой стала Рина-тян, а мне досталась роль Тибальда. Хорошо хоть слов не очень много! После собрания я решил пройтись. Пока девчонки копались, мне удалось незаметно ускользнуть от них. Пройдя по тропинке, я спустился к реке и нашёл отца и Миуру-сенсей там, где и ожидал. Кажется, в последний раз, что я здесь был мы рыбачили как раз в этом месте. Вернее, отец рыбачил, в я сходил с ума от скуки. Отец расставил свои дорогущие удочки, надо сказать, что хоть он и был понторезом в отношении своего увлечения, рыбаком он стал действительно неплохим. Особенно по сравнению с тем, когда мы тут безуспешно рыбачили вместе много лет назад. Пока он весь погрузился в процесс, Мари закатав брюки прыгала с камня на камень у берега. Я подумал, что лодыжки у неё очень красивые. Заметив меня, она улыбнулась.
— Тетсуо, Такаши-кун здесь! — сказала она, обращаясь к отцу.
— Хочешь присоединиться? — тут же попытался запрячь меня мой старик. К его большому огорчению, я вежливо отказался. Вместе с Мари-сан мы устроились на большом тёплом камне недалеко от моего старика. Мари вытянула свои длинные, красивые ноги и пошевелила маленькими пальчиками с аккуратно накрашенными ноготками.
— Ну, что вы решили? — спросила она.
Я рассказал ей про спектакль.
— Что ж как ваш куратор и поддержу вас всем чем
— Тетсуо, ты мог бы сыграть монаха? — крикнула она отцу.
— Как скажешь, любимая, — отвечал мой старик, не отрываясь от своих удочек.
— Отлично!
Мы ещё немного погрелись на солнышке и Мари проговорила.
— Тетсуо, я немного устала. Я хотела бы вернуться домой!
— Мне проводить тебя? — встрепенулся отец, позабыв на секунду о своих снастях.
— Не стоит. Не хочу лишать тебя удовольствия. Такаши-кун проводит меня! — отвечала Мари с показной беззаботностью.
— Хорошо! — отец вернулся к своим удочкам, а мы с Мари надели обувь и стали подниматься вверх по тропинке к нашему дому.
— Возьми меня за руку! — попросила Мари.
Я сжал её руку, она была нежная и тёплая. Мы шли по тропинке, здесь склон был более пологий и идти было гораздо легче. Сквозь листву пробивались солнечные лучи, казалось, воздух стал осязаем, казалось, протяни руку и до него можно будет дотронуться.
— Знаешь Такаши, скоро я располнею и стану толстой, как корова! — грустно проговорила Мари.
— Ты всё равно будешь самая красивая в мире! — сказал я и я не лукавил, я и, правда, так думал.
— Ты такой милый Такаши-кун! — Мари остановилась и повернувшись ко мне обняла меня руками за шею.
— Поцелуй меня! — попросила она.
Мы целовались как школьники, потом Мари повернулась ко мне спиной и спустив брюки до колен нагнулась, подставляя мне свою прекрасную попку. Опустившись на корточки, я лизнул её чуть приоткрытые блестевшие от смазки губки и Мари шумно и глубоко вздохнула. Мне нравилось ласкать её киску, таким образом, и совершенно не важно до приёма ванны это было или после. Наоборот мне нравился её запах, он меня возбуждал, мне нравился вкус её киски, может быть, потому что я любил Мари и возжелал её каждую секунду, её соки казались мне сладкими и приятными на вкус. Когда я вошёл в неё, Мари вцепилась обеими руками в ствол дерева, её ноги подгибались, и чтобы она не упала, мне пришлось поддерживать её. Крошечное, розовое отверстие её попки дёргалось и сжималось, когда я прикоснулся к нему большим пальцем, Мари издала глухой стон. После нескольких фрикций в её влажном, податливом влагалище, анус Мари расслабился, и я ввёл туда большой палец и постепенно продвинулся глубже. Я знал, что Мари нравится, когда я так делаю, вот и сейчас она уронила голову на руки и дрожа всем телом принялась стонать так громко, что я испугался, что нас может кто-нибудь услышать. Мой член и палец двигались в ней синхронно, это и сама ситуация, в которой мы находились, привели к тому, что Мари кончила. Почувствовав, как задрожало всё её тело, верный предвестник оргазма, я ускорился и кончил вслед за сенсеем. Мари была совершенно без сил, я уселся прямо на землю у дерева и посадил её себе на колени, давая ей возможность придти в себя. Мари сидела на моих ногах, прижимаясь лицом к моей груди и время от времени вздрагивала. Брючки её всё также были спущены до колен, по нежной внутренней стороне её бедра пробежал ручеёк мой спермы, вытекавший из её киски. Я обнимал Мари, нежно прижимал её к своему сердцу и точно знал, что другой такой девушки у меня в жизни не будет. Через несколько минут, Мари пришла в себя, и мы смогли продолжить наш путь. Это было одно из лучших наших занятий любовью. Во всяком случае, одно из самых запомнившихся мне. И страх от того, что нас в любую секунду могут застукать, только усиливал наше удовольствие.
Когда мы вернулись домой, Мари всё ещё была раскрасневшаяся, как среднеклассница.
— Что это за задание? — спросила она, указывая на небольшой домик, находившейся в стороне от главного здания.
— Это гостевой дом. По-моему, им ни разу не пользовались, — отвечал я. На веранде мы увидели Рину. Встретившись с ней взглядом, Мари изменилась в лице и сразу ушла к себе. Едва мы подошли Рина уставилась на мать и на лице её появилось странное выражение, которое я не мог верно, истолковать. Когда Мари ушла в дом, я уселся рядом с Риной на ступеньках веранды. Рина-тян тоже облачилась в джинсы и футболку. Я отметил, что грудь у неё вполне немаленького размера, особенно для её возраста.