Нина
Шрифт:
Вдруг двери зала открылись, и ребята высыпали в фойе. Лера, румяная и растрепанная, подбежала к ним.
«Мой Вовка тоже заканчивает тренировку,– заметил Олег,– мы вас подбросим».
Дети оживленно болтали, сидя на заднем сиденье новенького XT5.
«Как соскучились, давно не виделись! – сказал Олег. – Я знаю хорошую кафешку, может, заедем ненадолго?»
Нина возразила: «Нам некогда. Извини. В другой раз».
«Мама, давай заедем! – закричала Лера. – Мам, слышишь? Мы заедем?!»
Нина не смогла отказать дочери.
В кафе стоял запах ванили. Дети зашныряли по витринам, тыкая пальцами
«Как ты живешь? – вдруг услышала она вопрос Олега. – У тебя есть кто-нибудь?»
Нина вскинула на него глаза и снова опустила их, ничего не ответив. В памяти возник образ Вишневского, тот самый образ из сна в расстегнутой рубашке.
«Знаешь,– продолжал Олег, воодушевившись ее молчанием,– мы с сыном завтра собрались на каток. Помнится, кто-то неплохо держится на льду…» – закончил он, намекая на ее спортивное прошлое.
«Вовка, – обратился он к сыну,– возьмем дам завтра с нами?» В ответ дети громко захлопали в ладоши в знак обоюдного согласия.
Но поход на каток пришлось отложить: Жора заболел к вечеру. И Нина весь вечер и весь следующий день бегала с примочками и микстурами.
В понедельник Нину снова закружила круговерть: рутинная работа с документами, телефонные звонки, короткие разговоры с коллегами. Жорику было гораздо лучше. Но Нина просила мать ставить телефон на громкую связь и разговаривала с сыном. Она чувствовала свою вину перед ним. Ему не было и полугода, когда произошла трагедия. И Нине пришлось оставить малыша на попечении бабушки, чтобы выйти на работу. Лера на удивление очень быстро повзрослела, превратившись в самостоятельную девочку, которая без напоминания убирает за собой игрушки и вешает свою одежду в шкаф…
Нина проснувшись, вспомнила, что сегодня вторник, и Вишневский обязательно явиться. Он всегда приезжал по вторникам. Еще она проспала. Марафет наводить было некогда. Примчавшись в офис, она наскоро прибрала свои волосы, от природы волнистые, и села за работу. Около двенадцати появился Вишневский. Он прошел мимо, держа в руке стаканчик кофе. Рядом шла Наталья, одетая в черное облегающее платье, с крупными серьгами в ушах, и весело болтала. Вишневский даже не взглянул на Нину. «Наверное, к лучшему. Я сегодня не в форме»,– удрученно подумала та.
День прошел, как обычно. Вишневский больше не появлялся.
Прошло три недели. Наступил октябрь. Нина шла из архива с тяжелыми папками. Подойдя к двери, она собиралась ее открыть, неловко наклонилась и из папки на пол вылетели бумаги. Она присела, чтобы собрать их. Вдруг подлетел Вишневский, одним движением собрал документы, подал их Нине, прямо глядя ей в глаза. Затем открыл дверь и пропустил ее. Нина вошла в свой офис и положила папки на стол. Перед глазами стоял образ Саши: его темно-серые глаза и чувственные губы.
«Ух ты! – Нина была ошеломлена, отношения с ним показались ей невозможными. – Чем я интересна?– рассуждала она про себя. – Простая, ничем непримечательная. Серая мышка. Я не могу так говорить, как Наталья. Ему не будет со мной интересно…»
До конца недели Нина пребывала
Олег все время много говорил, сыпал шутками и анекдотами. Он был разносторонне развит и начитан. Время на катке пролетело незаметно. Позже Олег отвез Нину с дочкой домой, взяв с нее слово, что следующие выходные они также проведут вместе.
В понедельник с утра Нина ехала на работу в хорошем настроении. При мысли об Олеге она невольно улыбалась. Он был очень мил, его интерес к ней придавал ей уверенности в себе. В обед курьер принес букет алых роз с маленькой открыткой внутри. То было послание от Олега, в котором он благодарил за чудесный день, проведенный вместе. Нина пошла по кабинетам в поисках вазы под цветы. В приемной обе вазы были заняты великолепными ирисами. Она направилась к Наталье, у которой можно было найти почти все, что угодно.
«Наташа, у тебя есть ваза?» – с этими словами Нина открыла дверь в офис рекламного агентства. Там оказался Вишневский. Он был один и сидел в широком кресле. Серый пуловер облегал его мощный торс. Ширина его плеч просто поражала. Нина поздоровалась, Вишневский улыбнулся и кивнул. «Вы искали вазу? – спросил он, поднимаясь с места во весь свой исполинский рост. – В шкафу был одна». С этими словами, открыв дверцу шкафа, он достал высокую стеклянную вазу и передал Нине. Она взяла вазу и вышла.
«Все-таки у них связь с Наташей,– подумала она. – Он знает, где что хранится». Но ставя розы, Нина вспомнила широкую улыбку Олега и повеселела. Олег- человек- праздник. Оптимист по жизни, с ним легко.
Проходя мимо, Вишневский многозначительно посмотрел на розы, стоявшие на столе у Нины.
Между Ниной и Олегом завязалась смс-переписка. Он интересовался ее делами, здоровьем мамы и детей, но не надоедал, был ненавязчив. Ей было приятно его внимание.
Следующие выходные они провели в кино вместе с детьми, после чего Олег пригласил Нину с дочкой на обед, обещая сюрприз. Олег с сыном жили в новой со вкусом обставленной квартире. В небольшой в салатовых тонах столовой Олег усадил гостей за круглый стол и потчевал собственноручно приготовленным борщом. Дети, наспех поев, побежали осматривать комнату Вовы и его коллекцию значков.
Родители остались наедине.
«Спасибо! Очень вкусно!.. Невероятно вкусно!» – сказала Нина.
«Я рад,– ответил Олег. – но я уверен, что ты готовишь гораздо лучше меня. Не подумай, что я напрашиваюсь».
«В следующие выходные не получится»,– ответила Нина. – У Леры соревнования в спортшколе. А через две недели добро пожаловать. Да, и я принимаю пожелания насчет меню».
«На твой вкус»,– улыбнулся тот и накрыл ее руку свой широкой ладонью. В столовую вбежали дети, и Нина убрала руку.