Ниочема 4

Матвеев Дмитрий Николаевич

Где-то вне пространства

Предки сидели на веранде, держа кто в чём пиалы с концентрированной маной. На большущем экране жёны торжественно, держа за четыре угла, постелили на брачное ложе белоснежную простыню, после чего лишние церемонно удалились, оставив Олега с Данеш наедине.

Песец махнул лапой, экран погас.

— Ну всё, — заявил он, — дальше неинтересно.

Солонгой был с ним не согласен, но возражать хозяину не стал: невежливо.

Каракал принюхался к содержимому пиалы. Пахло вкусно и кружило голову.

Если Песец придумал способ делать манную бражку — стоит к нему заглядывать почаще.

— Как романтично! — Щука уронила в бадью с водой слезу.

— Ах, и не говори, — Лебедь сделал вид, что высматривает что-то в небе.

Песец махнул еще раз, экран исчез. Он поднял свою пиалу. Морда его выражала довольство, и предвкушение. Каракалу показалось, что на миг мелькнула глумливая усмешка, но аромат из пиалы тут же направил мысли в другую сторону.

— Ну, — произнес Песец, — за наших потомков!

Глава 25

Где-то в ханском дворце

Ханский дворец был построен в незапамятные времена в соответствии с тогдашними традициями восточной архитектуры. И в соответствии с этими традициями строители разделили его на несколько частей. Не всегда именно стенками, но уровнем отделки, материалами, размерами комнат и комнатушек. Так, чтобы сразу было видно: вот это — помещения для слуг, это — для начальников над слугами, а это — для хана и его приближенных. И чем выше этаж, тем престижней на нём комнаты. Хан с женами обитал в самый козырных покоях на самом козырном этаже, а где-то внизу, в другом крыле дворца, жили и работали многочисленные слуги. Сункар как-то проводил среди них сокращение. Много ли сократил, мало ли — Олег не проверял: не до того было. А тут за каким-то бесом занесло хана в служебные помещения. И одет он был, как на грех, не в парадные ханские одежды, а во что-то совсем затрапезное. Так, что и не поймёшь: то ли слуга из низших, то ли вообще посторонний человек.

И всё бы ничего: зашел и зашел, дело своё сделал и вернулся к ханской роскоши. Но попался на глаза хану мужичок из местных, из нижнеуровневых. В униформе слуги, с подозрительно оттопыривающимся в районе груди халатом. Не идёт — крадётся, да еще и оглядывается подозрительно. Как есть, что-то стащил.

Ворьё Олег не любил. А тех, кто воровал непосредственно у него, не любил особо. Поэтому без тени сомнений зашел к подозрительному типу сзади и тихо так на ухо произнес:

— Воруем, значит?

Мужичок с воплем подскочил, словно шершнем в зад ужаленный. От этого прыжка поясок халата чуть подраспустился, и на пол упал изрядный кусок мяса. И бежать бы мужичку наутёк, покуда не схлопотал на орехи. Но решение он принял в корне ошибочное: подобрал выпавший кусок и напустился на самого Олега:

— Чего пугаешь? Доложу начальству — в единый миг из дворца выставят. И даже на стройку не примут.

— А чего воруешь? — не испугался Олег.

— А ты самый честный, что ли? — стоял на своём воришка. — Все воруют. А я, можно сказать, и не взял ничего.

— Тебе что, денег не платят? — не унимался Песцов. — Нахрена чужое брать-то?

— Платят, не платят… Захотел и взял. — осердился несун. — Чего пристал? Вали отсюда,

пока начальника не позвал!

— А зови! — начал закипать до сих пор не узнанный хан. — Сейчас разберемся, кого из нас куда выставят.

Начальство появилось словно само собой. Наверное, за углом стояло и дожидалось.

— Что за шум? — деловито спросил шустрый пухляш в дорогом халате. — Что здесь происходит?

— Да вот этот пристал, — воришка ткнул Олега пальцем. — Воровать, говорит, плохо. Сам, поди, мешками тащит, а на других наезжает.

Начальство над слугами сурово взглянуло на Олега:

— Извинись перед уважаемым человеком и ступай своей дорогой. Не испытывай моё терпение.

В этот момент терпение и кончилось. У Песцова.

— Ну всё, сучьи дети! — рявкнул он. — Шакалы непуганные! Всех разгоню к Предковой бабушке!

И за его спиной поднялась тень Песца.

И воришка, и его начальник ошибки свои осознали мгновенно. Упали на колени, принялись молить о пощаде, обещали искупить и всё такое прочее. Понять их было несложно: за обворовывание хана местным уголовным кодексом предусматривалось лишь одно наказание: смертная казнь. И лишь от настроения владыки зависела, какой она будет: милосердное усекновение головы или намного более мучительное повешение за шею. К счастью, из-за недостатка дров, не практиковалось сожжение на костре. Но посажение на кол было не менее болезненным, а кольев у хана было в достатке.

— Хоттабыч!

Перед ханом соткалась из тумана призрачная голова хранителя дворца.

— Сколько числится слуг во дворце?

— Одна тысяча шестьсот семнадцать, господин.

— Олег аж присвистнул:

— И все у меня из кармана тащат? Ну всё, эту лавочку пора прикрыть. Передай Сункару: пусть сегодня же выгонит из дворца всех этих бездельников.

— Этих двоих? — уточнил хранитель.

— Всех! — повторил Песцов. — Всех слуг до единого. Чтобы к вечеру ни одного не осталось. А ты проследи, чтобы они с собой не прихватили чего лишнего, да обратно не вернулись.

— Да как же так, милостивец наш! — в один голос взвыли дворцовые труженики.

Но хан их уже не слушал. Он прыгнул, и тут же бесследно растворился в ближайшей стене.

Где-то в воронежском поместье клана Песцовых

«Вот нахрена, спрашивается»? — спрашивал сам себя Олег, ёжась под холодным сентябрьским дождиком. Разумеется, согревающий конструкт в момент исправил положение, да и высушить одежду было нетрудно. Но всё же: нахрена? Ни жён не предупредил, ни Сункара должным образом не проинструктировал. Сиганул на эмоциях, вот и получил.

Правду сказать, не допрыгнул самую малость, километров тридцать-сорок. Но это не лишку, это можно было бы и на коврике долететь. Но сам факт… Получается, в пределах своего ханства он может мгновенно перемещаться из конца в конец. А до столицы империи вполне реально добраться в два прыжка. На крайний случай, в три. Похоже, Солонгой и сам не знал, на что способен его дар в умелых руках. Ориентировался на среднего мага ранга этак с десятого по восьмой. А какой сейчас у Олега? Трудно сказать. Но заполнение кристалла во дворце теперь не требовало даже половины резерва.