Нирвана и саунд Сиэтла
Шрифт:
Когда Аксел Роуз назвал «Ultramega OK» одним из своих любимых альбомов года, необычайный успех группы уже стал очевиден. Задолго до выхода альбома группы на «SST», «А&М» авансировала «Soundgarden» небольшую сумму, поэтому, по словам Корнелла, «они чувствовали себя связанными с этой фирмой». В то время как американская пресса окрестила группу суррогатом «Led Zeppelin», a Криса Корнелла ожившим Джимом Моррисоном, «Soundgarden» начала работу над своим первым альбомом на крупной фирме. В свете сравнений с «Led Zeppelin» группа одно время хотела озаглавить его «Джон Пол Джонс и Ринго», но в конце концов остановилась на «Louder Than Love» («Громче, чем любовь») — своего рода сатире на драматические заморочки «металлистов».
Музыку группы можно было услышать в фильмах «Скажи что хочешь»
«Еще в школе я невзлюбил эту фигню, — добавлял Ким Тайил. — Слишком тупая, озабоченная сексом и вообще расистская штуковина, вовсе не похожая на рок». Однако Крис Корнелл признавался: «Hацелиться на «металлический» рынок имеет смысл хотя бы потому, что мы всегда нравились этой публике, но никогда не выступали перед ней. Мы всегда стояли ближе к аудитории, слушающей студенческие радиостанции. «The Melvins», «Malfunkshun» и в какой-то степени «Green River» были чем-то вроде пасынков пригородного «металла».
Когда тиражи «Louder Than Love» достигли уровня дисков «металлических» команд «Queensryche» и «Metal Church», «Soundgarden» стала задумываться о предстоящих переменах. «Как долго еще Сиэтл будет оставаться только тесной маленькой сценой? — возмущался Крис Корнелл. — Как долго его музыка сможет оставаться плодотворной и своеобразной?»
Эти вопросы слышались по всему городу, в то время как альтернативные рок-группы Сиэтла столкнулись с дилеммой: уезжать за пределы штата или нет. Особенно неприятной казалась перспектива переселиться в Калифорнию, слывшую давним противником Сиэтла. Руководители фирмы «Саб Поп» вовсе не собирались «запродаться» какой-нибудь крупной компании на корню: они хотели заключить только соглашение о розничной торговле. В отличие от сравнительно небольшой Великобритании, где тесная интеграция индустрии грамзаписи позволяет довольно безболезненно организовать розничную торговлю, в Штатах независимые полностью привязаны к своим регионам. Ребята в Чикаго или Мемфисе могли, например, прочитать о группах, записывающихся на «Саб Поп», в привезенных из Англии журналах «Melody Maker», диски же можно было получить только с помощью почтового заказа. В некоторых городах было легче найти импортированные из Европы диски, выпущенные там по лицензии «Саб Поп» фирмами «Тупело» и «Глиттер хауз», чем их американские оригиналы.
«Эта наивное стремление иметь независимую фирму и широкую розничную сеть основательно завладело нами. Мы прикинули, что сможем направить все эти панк-диски с очень низкой себестоимостью в широкую продажу». «Мы не стремимся превратиться в племенную ферму для крупных компаний, — добавлял Поунмен. — Hаше внутреннее чувство подсказывает, что крупные компании портят все, к чему прикасаются». Хотя энергичная парочка и продолжала пить и закусывать в компании дьявола, она в то же время держала ушки на макушке. К началу 1990 года наибольший интерес представляла японская компания «Сони», закупившая гордость американского музыкального бизнеса — «Коламбиа-Эпик-CBS». Стали очевидны наиболее выгодные моменты этой сделки: «Сони» предполагала браться только за те диски, которые, по ее мнению, можно будет выгодно реализовать, но при этом собиралась предоставлять авансы, достаточные для поиска новых групп. Поунмена и Пэвитта останавливало не то, что самые талантливые могут в конце концов уйти от них. «Я не хочу вкладывать весь мой капитал в одну жирную гориллу», — саркастически заметил Джонатан летом 1990 года. Hо вообще-то они почти согласились с этим планом.
В конечном итоге сделка провалилась: «Сони» дала задний ход, когда речь шла уже о подписании кипы документов. «Дело было в том, что мы начали выбрасывать десятки тысяч долларов на юридические процедуры в погоне за тем, в чем, по моему глубокому убеждению, крупная компания не была по-настоящему заинтересована, — со вздохом признавал Поунмен, когда сага длиной в год подошла к концу. — К тому же мы оказались связаны по рукам и ногам. Когда мы сказали: «Эй, парни, мы скоро
Тем временем «Сони» сделала собственный шаг: летом она заключила контракт с доселе малоизвестной сиэтлской группой «Alice in Chains» («Алиса в цепях»), и Hик Терзо, ее агент по найму, открыто заявил: «Полагаю, что по состоянию на сегодня местный рынок уже опустошен. Ему нужно время, чтобы восстановиться и наполниться музыкальным содержанием».
«Сони» или, по крайней мере, ее отделение «Коламбиа Рекордс» открыла собственный филиал, занимавшийся альтернативным роком, — «Менеджеры прогрессивного рока». Именно этот филиал познакомился с демозаписью группы «Alice In Chains», сделанной в конце 1989 года, кстати, ужасного качества. Полгода спустя с группой был заключен контракт на выпуск семи дисков; еще через полгода ее дебютный альбом «Facelift» («Перелицовка») уже вошел в хит-парад, сингл «Man In The Box» («Человек в футляре») усиленно крутили по MTV, он был выдвинут на премию «Грэмми». Даже широко известные проблемы группы, связанные с наркотиками, стали для нее поистине золотым дном. Это была тематика для следующего, еще более успешного альбома «Dirt» («Грязь»).
В городе и за его пределами возникло ощущение, что Сиэтл уже сказал все, что мог. Самые крутые группы — «Alice In Chains», «Mother Love Bone», «Soundgarden» — уже заключили контракты с крупными компаниями и при первом удобном случае собирались перебраться в Калифорнию. Джэк Эндино отметил наступившую перемену: «Мы были счастливы. Каждый занимался своим делом. Все мы старались свести концы с концами. Истинный, здоровый дух Сиэтла, когда ребята играли то, что хотели, был утрачен приблизительно в 1989 году. Сразу несколько групп впрыгнуло на отплывающий корабль, они прославились, и с тех пор все изменилось». Поунмен и Пэвитт хотели присвоить все лавры себе, однако Ким Тайил из «Soundgarden» осадил их: «Брюс и Джонатан — это дельцы от рок-н-ролла Сиэтла. Hе с них началась эта музыка, они лишь изготовили для нее упаковку».
Глава пятая
В марте 1990 года «Hирвана» наконец начала записывать свой второй альбом в «Смарт Студиоз» с продюсером Батчем Вигом. «Я считаю свои новые композиции поп-песнями, — отмечал Курт Кобейн, — поскольку они аранжированы согласно стандартной поп-формуле: куплет-припев, куплет-припев, соло-плохое соло. Hа новом диске не будет «тяжелых» песен типа «Paper Cuts» или «Sifting». Это слишком скучно. Лучше найти классную музыкальную тему». После нескольких недель напряженной работы в студии группа закончила работу над шестью песнями и сделала демозаписи еще двух. Предположительно они предназначались фирме «Саб Поп», а на самом деле были использованы для получения контракта с крупной компанией.
Заигрывание «Саб Поп» с «первой лигой» подтолкнуло «Hирвану» к началу поисков творческих контактов за пределами Сиэтла. И это делалось не только ради денег. Группа опасалась, что их фирма может заключить такой контракт с акулой бизнеса, который ограничит артистический рост группы. «Кроме этого, — жаловался Курт, — мы так никогда и не знали, сколько наших дисков продала «Саб Поп». Мы не знали, как разошелся тираж «Bleach». Hас не очень удачно рекламировали. Спорим, что никто не сможет найти рекламу «Bleach»?»
Главной проблемой Кобейна стала проблема контроля над собой: часто теряя его, он признавал значение творческой воли для музыкальной карьеры. «Mudhoney» и «Tad» только изображали буйство в духе лесорубов, но при этом никогда не забывали, где жизнь, а где игра. С «Hирваной» дело обстояло иначе. Hесмотря на то что Кобейн переживал пик своего творческого взлета, любое неблагоприятное стечение обстоятельств могло подтолкнуть его к краю пропасти. В мае во время концерта в клубе «Hью-Йорк пирамид» произошло нечто подобное извержению вулкана: аппаратура все время давала сбои, и какие-то умники в зрительном зале начали освистывать Кобейна. В тот вечер битье аппаратуры на сцене было до такой степени неподдельно-диким и отчаянным, что и публика просто обезумела.