Нить в прошлое
Шрифт:
Санька удобрил солью три солонца. Для двух он использовал толстенные пни разных размеров, сделав в них, позаимствованной у мужиков бензопилой, что-то в виде чаш. В третьем месте подпилил не до конца осину. Она завалилась, оставшись комлем на пне, а Санька сделал в стволе три корытца. Верхнее для лосей, среднее для косуль, нижнее для зайцев. Ушастые тоже соль любят.
— Вот разве смогут это сделать лесовики? — спросил он сам себя, глядя на результат своих усилий и «занося» бензопилу на то место, откуда взял.
Он посмотрел на хозяйство охотников из команды Устинова и качая
Время в мирах шло синхронно, расходясь на какие-то секунды. Расхождение происходило от нахождения космических объектов относительно друг друга, а они в разных столетиях соотносились по-разному. Но эти секунды Санькой не замечались. Может если высоту солнца замерить…
[1] См. https://author.today/work/283369
Глава 5
— Тогда — да. Лучше уж здесь, — наконец-то решил Санька. — А с мужиками надо ббыть осторожней. На шею сядут и погонять будут. Туда пошли, сюда… Вроде по-дружески, но меж людьми, на самом деле, дружба, как и любовь, редкое чувство. У каждого свой интерес. Но… Жизнь я прожил, знаю
Санька скривился. — Жизнь прожил, а друзей не нажил.
Санька поднялся и, влекомый мечтой о мягкой подушке, вошёл в «хоромину», прошёл в спальню и вскоре забылся в сладком сне. И ему показалось, что ранее он так не отдыхал. Сила в этом мире была необычно «питательной».
На следующий день он, стоя у землянки туземных охотников, призадумался. Ведь придут и сюда охотники. И не только за пушниной. Уже сейчас аборигены могут охотиться на оленей-самцов, чтобы срезать у них молодые рога-панты. Китайцы ещё до нашей эры добывали панты и делали из них снадобье, повышающее потенцию. Китайцы, как известно, буквально помешаны на культе мужской силы.
Вчера он видел одного такого рогача, пасшегося по долине ручья, впадающего в реку Сучан. В это время пантачам нужно хорошо питаться, ведь мягкие рога отрастают в сутки в среднем на пятнадцать сантиметров. А ещё оленям сейчас нужна соль и Санька сегодня на каждом отмеченном для этого «дела» участке собственноручно просыпал по мешку соле-кормовой смеси, состоящей из, собственно, соли, мела и костной муки, которую Санька научил молоть жителей Московии и использовать в качестве удобрений. Такой муки у него в закромах было совсем небольшое количество и он озадачился её производством. А это значит, нужны дробилки и мельницы. И работные люди.
— Надо городить реку основательно, — подумал он. — Или генераторы ставить? В это время уже есть котельные с электростанциями. Я читал как-то, что в конце девятнадцатого века в городах ставили электростанции на твёрдом топливе. Хе! Парогенераторы?! Интересно! А нафига эта канитель? Ведь в моём мире есть современные топливные дизельгенераторы. Кто его тут увидит? Хм! Кто его тут кому покажет? От теплоэлектростанции тоже много всяческих неприятностей: дымит, фырчит, пар, то, сё… Нафига? Надо, кстати территорию распланировать. Где, что будет находиться. Поселенцы приедут и в долинку нижнего ручья поселятся. А я тут займу пойму и эти
Санька удобрил солью три солонца. Для двух он использовал толстенные пни разных размеров, сделав в них, позаимствованной у мужиков бензопилой, что-то в виде чаш. В третьем месте подпилил не до конца осину. Она завалилась, оставшись комлем на пне, а Санька сделал в стволе три корытца. Верхнее для лосей, среднее для косуль, нижнее для зайцев. Ушастые тоже соль любят.
— Не-е-ет не может природа без человека. Зверушки тоже голодают. ТО жёлудь не уродится, то шишка… И соль им нужна, — похвалил он сам себя, глядя на результат своих усилий и «занося» бензопилу на то место, откуда взял — к мужикам на барак.
Он посмотрел на хозяйство охотников из команды Устинова и, качая головой отметил. — Надо свой инструмент иметь. И поговорить с ними наконец. Хм! А почему бы и не сейчас?
Время в мирах шло синхронно, расходясь на какие-то секунды. Расхождение происходило от нахождения космических объектов относительно друг друга, а они в разных столетиях соотносились по-разному. Но эти секунды Санькой не замечались. Может если высоту солнца замерить…
Он проявился в своём прежнем мире на дороге, не доходя до зимовья метров триста, спокойно прошёл эти метры и вышел на открытый участок. На участке почти никого не было, кроме Александра Яковенко, ковыряющегося в восьмиколесном вездеходе, а именно, надевая на левый ряд колёс гусеницу.
— Помог бы хоть кто-нибудь, — негромко чуть в нос крикнул Александр, круглолицый и розовощёкий он несколько взопрел и на его спине сквозь футболку красного цвета проступала река пота. Стояла середина дня и жарило основательно.
— Брось, Санечка, — послышался голос Устинова. — Всё равно с тобой некому ехать. А в одного ты не поедешь. Ха-ха…
— Правильно! Я-то убью пантача и помощник нужен, разделать. А вы — бездельники, пьяницы, алкоголики-тунеядцы, только пить и горазды. Неделю уже пьёте.
— Неделю, вы, Санёк, охотились, — раздался голос Военного. — А я в больничке лежал. Грех не отметить.
— Вот и ехал бы сразу домой, — пробурчал Санечка. — Они уже и пить бросили, потому что кончилась водка. Только на охоту нацелились! А он снова с водкой приехал!
Тут под ногой Саньки хрустнул сучок и Санечка оглянулся. Он привстал с колен, отряхнулся и выпрямился.
— О, Славян! Тут, кажется твой «пришелец» явился. И, заметь, пешком, а не из воздуха.
— Иди ты! — воскликнул Устинов и появился над парапетом веранды. — О! Семён Семёныч!
Устинов широко улыбнулся. Его манчьжурское лицо с очень правильными чертами европеоидного полукровки было весёлым, жизнерадостным и слегка пьяным. Он с явным трудом фокусировал глаза и Санька помог ему протрезветь.
— О, бля! — вдруг сказал Устинов и выпрямился над перилами веранды. — Это ты меня, что ли протрезвил, Санёк?
— Александр Викторович я, — напомнил «пришелец», чуть улыбаясь. — Доброго всем дня. Кого ещё протрезвить? Разговор у нас будет серьёзный, пьяные растабары только время зря отнимут.