Ниже нуля
Шрифт:
умереть– без такой улыбки этого мужчины, у меня дрожат губы. — Я
не против нести тебя.
– Появляется ямочка. — Постарайся сдерживать
свою любовь к расщелинам, пожалуйста.
Я смотрю на него сквозь слезы. Как оказалось, именно этого он от
меня и добивается.
* * *
Иэн несет меня почти всю дорогу.
Сказать, что он делает это, не потея, в белом
снежной бури, при температуре минус десять градусов по Цельсию, было бы, наверное, небольшим преувеличением. От него пахнет солью
и теплом, когда он усаживает меня на одну из коек на нижней палубе
судна - небольшого экспедиционного корабля «М/С Сьеджвейен». Я
замечаю маленькие капельки пота тут и там, они блестят на его лбу и
верхней губе, прежде чем он вытирает их рукавами своей куртки.
И всё же я не могу забыть, с какой относительной легкостью он
более часа пробирался по ледниковым плато, пробираясь по старому и
свежему снегу, обходя скальные образования и ледяные водоросли, ни
разу не пожаловавшись на то, что мои руки крепко обвились вокруг
его шеи.
Дважды он чуть не поскользнулся. Оба раза я чувствовала сталь его
мышц, которые напрягались, чтобы избежать падения, его большое
тело,
твердое
и
надежное,
когда
он
балансировал
и
переориентировался, прежде чем снова набрать темп. Оба раза я
чувствовала себя в странной, непостижимой безопасности.
— Мне нужно, чтобы ты сообщила АМАШЭ, что ты в
безопасности, - говорит он мне, как только мы оказываемся на лодке. Я
оглядываюсь вокруг, впервые замечая, что на борту нет других
пассажиров. — И что тебе не нужны спасатели, чтобы выйти, как
только шторм стихнет.
Я хмурюсь. — Разве они не знают, что ты уже...
— Прямо сейчас. Пожалуйста.
– Он пристально смотрит, пока я не
составляю и не отправляю сообщение всей группе АМАШЭ, что
напоминает мне о том, что он в значительной степени лидер. Привык, что люди делают то, что он говорит. — У нас есть обогреватель, но при
такой температуре он мало что даст.
– Он снимает куртку, обнажая под
ней черное термобелье. Его волосы в беспорядке, яркие и красивые.
Не такие отвратительные, как у меня, необъяснимое явление, которое
должно стать объектом нескольких исследований. Может быть, я
подам заявку на грант, чтобы исследовать это. Тогда Иэн наложит на
меня вето, и мы вернемся к началу "Взаимной ненависти". — Ветер
сильнее, чем хотелось бы, но на борту всё равно безопаснее, чем на
берегу. Мы стоим на якоре, но волны могут быть неприятными.
с твоей койкой есть лекарства от укачивания, и...
— Иэн.
Он затихает.
— Почему ты не носишь спасательный костюм NASA?
Он не смотрит на меня. Вместо этого он опускается передо мной на
колени и начинает работать над моим бандажом. Его большие руки
крепко, но нежно держат мою икру. — Ты уверена, что она не
сломана? Это больно?
— Да. И да, но становится лучше. - Тепло, или, по крайней мере, отсутствие ледяного ветра, помогает. Хватка Иэна, утешительная и
теплая вокруг моей распухшей лодыжки, тоже не причиняет боли. —
Это тоже не лодка NASA.
– Не то чтобы я ожидала, что это так. Мне
кажется, я знаю, что здесь происходит.
— Это то, что было в нашем распоряжении.
— Нашем?
Он по-прежнему не смотрит мне в глаза. Вместо этого он затягивает
бандаж и натягивает толстый шерстяной носок на мою ногу. Мне
кажется, что я чувствую призраки кончиков пальцев, пробегающих по
ноге, но, возможно, мне это кажется. Наверное, так и есть.
— Тебе нужно пить. И поесть. - Он выпрямляется. — Я принесу
тебе...
— Иэн, - мягко прерываю я. Он делает паузу, и мы оба, кажется, одновременно ошеломлены моим тоном. Это просто... мольба.
Усталость. Обычно я не люблю демонстрировать свою уязвимость, но... Иэн приехал за мной, на маленькой качающейся лодке, через
фьорды. Мы одни в Арктическом бассейне, в окружении двадцати-тысячелетних ледников и пронзительных ветров. В этом нет ничего
обычного. — Почему ты здесь?
Он поднимает одну бровь. — Что? Ты скучаешь по своей
расщелине? Я могу отнести тебя обратно, если...
— Нет, правда, почему ты здесь? На этой лодке? Ты не участвуешь в
АМАШЭ этого года. Ты даже не должен быть в Норвегии. Разве ты не
нужен им в ЛРД?
— Они будут в порядке. К тому же, парусный спорт - моя страсть.
–
Он явно уклоняется от ответа, но холод, должно быть, заморозил мои
мозговые клетки, потому что всё, чего я сейчас хочу, это узнать
побольше о пристрастиях Иэна Флойда. Правдивых или выдуманных.
— Правда?
Он пожимает плечами, ничего не говоря. — Мы часто ходили под
парусом, когда я был ребенком.
— Мы?
— Мой отец и я. - Он стоит и отворачивается от меня, начиная
рыться в маленьких отсеках в корпусе. — Он брал меня с собой, когда
ему нужно было работать.
— О. Он был рыбаком?
Я слышу ласковое фырканье. — Он занимался контрабандой
наркотиков.
— Он что?