Нижние Земли

Чупрасов Владислав

– Ликантропоманов, – повторила Элис и скривилась. – Любите вы здесь сложные слова.

– Мы? – Марк поднял брови. – Здесь? Сложные слова?

Элис заметно смутилась и отвернулась, нервно сжимая в пальцах сигарету. Марк глядел на нее с веселым интересом, не спрашивая больше и не настаивая на продолжении.

– Это противоестественно, – пробормотала Элис, упорно глядя в сторону.

– Страсть вампиров к оборотням? – скалясь, спросил Марк. – Или сами вампиры?

Элис дернула плечом.

– Нихрена

себе! – Марк присвистнул. – Этому учат в цитадели свободы и демократии? А как же равные права всем, и пусть никто не уйдет обиженным?

Элис затянулась с такой силой, что ее щеки провалились внутрь, четко обрисовав скулы, но ничего не ответила.

– Кого еще не любит наш бро-оа-адмайндид айтишник? – Марк откровенно лыбился.

– У тебя ужасный акцент, – сообщила Элис и ткнула вторую сигарету в пепельницу рядом с первой. – А не люблю я всех.

– Кроме Густафа.

– Кроме Густафа, – подтвердила Элис, возвращаясь в свой привычный невозмутимый режим.

Они вошли в здание децерната – Марк по дороге врезался в Джейка, обменялся с ним парой язвительных комментариев по поводу зрения оборотней и призраков – и почти дошли до рабочего места Элис, когда она обернулась и в упор посмотрела на Марка.

– Ваше логово в другой стороне, если я ничего не путаю, – сказала она.

Марк осклабился и спросил:

– А почему ты не любишь вампиров?

Если Элис и изменилась в лице, то только самую малость. Смерила Марка взглядом с головы до ног, развернулась и устремилась к своему столу. Марк, как привязанный, стелился следом, и его настойчивость, конечно же, не осталась незамеченной Густафом.

– Элис не любит вампиров, – сообщил ему Марк, прежде чем тот успел что-то спросить.

– Ну да, – немного озадаченно ответил Густаф. – И что?

– И тебе неинтересно, почему? – спросил Марк, устраиваясь на краешке стола возле места Элис.

– Потому что это противоестественно, – очень ровным голосом сказала Элис. – Это люди, которые уже не живые.

– Может, ты и зомби боишься? – спросил Марк, наклоняясь к Элис и делая страшные глаза.

Элис вздохнула и посмотрела на него так, будто он был ровесником Риккерта.

– Зомби не бывает, – сказала она. – Это сказки, придуманные в Голливуде.

– А если... – начал Марк, но тут его прервал уже Густаф.

– Элис никого не боится, – немного слишком строго сказал он. – А еще ее искал ван Телген.

Марк вскинул руки, показывая, что сдается.

– Удаляюсь, удаляюсь и не мешаю работать, – посмеиваясь, сказал он и оттолкнулся от стола.

Густаф проводил его недоверчивым взглядом.

Больше Густаф ничего не сказал, но вернулся к этой теме позже, уже вечером.

Разгружая пакеты, которые они, как обычно, притащили из супермаркета возле дома, где Элис снимала квартиру, Густаф как бы между прочим спросил:

– Так

ты правда боишься вампиров?

Элис шумно выдохнула.

– Не, я понимаю, конечно, – сказал Густаф, открывая холодильник и аккуратно, по одному, перекладывая на дверцу яйца из упаковки. – Хорошо, что ты не оперативник.

Элис села за стол и подперла голову рукой.

– Густаф, – странным голосом сказала она, – ты боишься слизней?

Густаф закрыл дверцу холодильника и посмотрел на Элис.

– Наверное, нет, – подумав, ответил он. – И червей тоже не боюсь. И...

Он задумался, подбирая слова. Элис кивнула.

– Вот. Я не боюсь вампиров. Я выросла в обществе, где не боятся никого и ничего, кроме звонка из банка о просроченной оплате квартиры. Но вампиры... Нет, их права никто не нарушает, им можно все то же, что и людям, и оборотням, и магам. Но...

Она задумчиво покрутила в пальцах зажигалку.

– У вас очень хорошо и правильно придумано – с этими... restricted areas.

– Области ограниченного доступа, – машинально перевел Густаф. – Стоп. Ты имеешь в виду резервации?

Элис поморщилась.

– У нас тоже хотели ввести что-то вроде того. Ну, знаешь же, охрана прав коренного населения и все такое. Но... Идея не нашла сторонников. Вернее, нашла слишком много противников. Негуманно.

Густаф сел напротив нее и очень внимательно посмотрел.

– Элис, но «упыриный квартал» – это не резервация. Никто не загонял туда вампиров, они сами отгородились от остальных.

Элис пожала плечами.

– Плоховато отгородились, как видишь, – немного невнятно сказала она, зажимая в зубах сигарету. – Один сбежал.

– Он не сбегал, – вяло запротестовал Густаф. – Ну, то есть сбежал. Но не так, как из тюрьмы сбегают. Ну, то есть его охраняли. Но сами же вампиры.

Он потерянно замолчал.

– Да ладно, -сказала Элис и стряхнула пепел в полную пепельницу перед собой.

Густаф молча потянулся, взял пепельницу, вытряхнул окурки из нее в пакетик. Завязал его на узелок и положил рядом с мусорным ведром.

Элис так же молча наблюдала за ним.

– Но я все равно не понимаю Эрику, – немного невпопад сказал Густаф, возвращаясь за стол. – Точнее, я понимаю, что она боится за Риккерта. Ладно, можно уехать в другой город. Разводиться-то зачем? Неужто так плохо все у них?

– Знаешь...

Элис ничуть не удивилась такой смене темы разговора, как будто слышала все, о чем думал Густаф, пока опустошал пепельницу: и могла точно проследить за тем, как его мысль перескакивает с одного предмета на другой, следуя прихотливыми ассоциативными путями. А может, и правда могла – за полгода Густаф так и не смог определиться, точно ли умения Элис можно объяснить с точки зрения банальной логики или же здесь есть все-таки что-то от магии.