Но Змей родится снова? [Убить Змея]

Вайнин Валерий

Один из четверки, похлопывая дубинкой по своей ладони, с усмешкой произнес:

— Дай закурить.

Ничего другого они придумывать не собирались и действовали в рамках затертых штампов. Глеб — без единого звука — сделал неуловимое движение ногой. Трудно было даже определить, двигался ли он вообще, или это лишь померещилось. Любитель курения рухнул с переломом бедра и, катаясь по асфальту, заорал благим матом. Трое остальных, сжимая дубинки, устремились в атаку. Вернее, такой у них был порыв, который ни во что не воплотился. Они даже не

поняли, что с ними произошло, когда еще двое, опять же с переломом бедра, повалились рядом с товарищем, а последний, схваченный Глебом за кадык, топтался на цыпочках и хрипел.

— Кто вас послал? — тихо спросил у него Глеб.

Мимикой лица бандит показал, что готов отвечать. Однако, стоило Глебу его отпустить, он счел за благо сделать ноги. Вероятно, он умел бегать быстро, но не успел и шагнуть, как вновь стоял в прежней позе.

— Кто вас послал? — повторил Глеб, сжимая пальцами его горло. — Говори, другого шанса не будет.

Отпущенный бандит на сей раз бежать не пытался. Массируя травмированный кадык, он просипел:

— Митька Грач… велел в санаторий тебя определить.

Настал черед удивляться Глебу.

— Что еще за Грач? Не знаю такого.

— Твои проблемы… — прокашлял бандит, косясь на корчащуюся на асфальте троицу. — Дорогу, видать, ты ему перешел.

— Имя-то его как? Без кликух ваших.

— Грачев Дмитрий Аркадьевич. Медь, алюминий, никель. Его часто по ящику показывают.

Глеб пожал плечами.

— У меня телевизора нет.

— Твои проблемы. Ну чё… могу сваливать?

— Сваливай. И этих подбери. Им теперь месяца на два койка обеспечена.

Бандит уныло оглядел поле битвы.

— Слышь, кент, — улыбнулся он заискивающе, — у тебя это… черный пояс, что ли?

— Белый в горошек. — Глеб открыл дверь подъезда. — Привет Грачу!

У себя в квартире он разделся и, принимая душ, основательно поразмышлял. В результате размышлений он решил не звонить олигарху Лосеву с докладом. И, как Глеб и предполагал, сам Виталий Петрович не позвонил тоже.

Сегодня телефон безмолвствовал. И Глеб голышом сидел на диване в позе “лотоса” и напряженно взирал на дверцу шкафа, по которой перемещались смутные тени. После трех часов такого сидения Глеб в досаде плюхнулся на подушку и заснул как убитый.

Глава третья

Даше он явился в полдесятого утра, минутка в минутку. Дверь ему открыл Илья, как водится, уткнувшись в лист с дифференциальными уравнениями.

— Шолом, — буркнул он рассеянно. — Она уехала, будет через час. Просила, чтоб ты ее дождался.

— Как это уехала?! — от души возмутился Глеб. — Мы ж договорились!

Он раздраженно стянул с себя куртку.

Из комнаты раздался высокий мужской голос.

— Кто там?

— Телохранитель Дашкин! — отозвался Илья и, посмотрев на Глеба, развел руками: — На работе у нее какая-то накладка. Шеф просил приехать на полчаса раньше.

— Какого черта? Ей нельзя

одной высовываться, — проворчал Глеб, входя вслед за Ильей в комнату.

За письменным столом, заваленным бумагами, сидел вчерашний женоподобный субъект.

— Доброе утро! — кокетливо проворковал он. — Меня зовут Альберт. А вас?

— Глеб.

— О! Люблю это имя!

— Алик, завязывай, — строго проговорил Илья. — Нам бежать скоро.

— Подожду на кухне, — сказал Глеб, выходя.

— Зачем же? — бросил ему вслед Альберт. — Вы нисколько нам не мешаете.

Кухонька была крохотной. На столике в уголке притулился маленький японский телевизор. Глеб включил его со скуки, предельно убавив звук. Прогулявшись по каналам, Глеб не нашел ничего интересного. Из комнаты меж тем доносились обрывки диалога: “Говорю тебе, кретиниус, надо проинтегрировать”. — “Тупица, зачем?! Там же абсолютный вакуум!” — “Илюшенция, не по дэ ихс! Я предлагаю — по дэ зэт…” — “Ах, вон ты куда?.. Шлэмазл [3] , что это нам даёт?” — “Смотри сюда, ослиная рожа. Используем пространство Миньковского, затем делаем перенос по оси времени…”

Глеб прикрыл кухонную дверь. Но вскоре она распахнулась, и на пороге ее возник всклокоченный Илья.

— Старик, значит, так… Мы побежали. Дашке скажи, чтоб ничего на столе не трогала. После двух я, может, заскочу еще поработать.

— Ступай с Богом, — улыбнулся Глеб, — и ни о чем не беспокойся.

Илья потоптался на месте.

— Вообще-то поговорить бы надо… Ну ладно, потом.

Он вышел. И перед тем как захлопнулась входная дверь, голос Альберта игриво произнес:

— До свидания, Глеб! Приятно было познакомиться!

Глеб вздохнул и вышел из кухни. Бумаги валялись на столе и на компьютере без всякого видимого порядка. Глеб взял наугад испещренный математическими символами лист, просмотрел его и равнодушно положил на место. Потом взял другой, затем — еще один… и вдруг присвистнул. “Ну, ребята, вы даете! — пробормотал он, хватая чистый лист и авторучку. — Не знаю, кто из вас кретиниус, а кто ослиная рожа, но проморгать такое решение…”

Присев за стол, Глеб начал лихорадочно строчить убористым почерком. Изредка он останавливался, мгновение-другое размышлял и вновь принимался писать. По мере того как лист покрывался уравнениями, по лицу Глеба расползалась блаженная улыбка. Заметив вдруг вошедшую Дашу, он проворно скомкал свой лист и швырнул в корзину для бумаг.

— Привет! — улыбнулась Даша. Она вошла в распахнутой дубленке, румяная от мороза. — Где Илья с Альбертом?

— Ушли, просили ничего тут не трогать, — отрапортовал Глеб. Взглянув на часы, он охнул и вскочил со стула. — Почему уехала одна? Мы же договорились! — упрекнул он из прихожей.

Даша вытащила из корзины брошенный им лист и тщательно расправила.

— Шеф позвонил, — объяснила она. — Просил приехать немедленно.

— Перебьется! Больше никогда так не делай! — крикнул Глеб, выходя. — Позвоню около трех!