Но Змей родится снова? [Убить Змея]
Шрифт:
Глеб едва не прыснул. Подметив его реакцию, директор свойски ему подмигнул.
— Конечно, Виталий Петрович, — с иронией подтвердил директор, — деньги — не самое главное. Когда их много. В общем, приходите, Глеб Михайлович, не пожалеете. Хоть господин Лосев доходчиво нам разъяснил, что не в деньгах счастье, однако будет икра с шампанским и американский боевик на десерт. — С этими словами он взял Глеба под руку и, хромая, проводил до двери.
— Форма одежды, между прочим, смокинг, — усмехнулся вдогонку олигарх. — Вам одолжить?
— Спасибо, возьму напрокат, — сказал Глеб.
— Кстати,
— Собираюсь, Иван Гаврилович. Ох собираюсь!
— Пожалуйста, не перебивайте старших. Фасон ваших штанов мне лично… извините за выражение, до фонаря. Но Зинаида Павловна прямо ест меня поедом. Сказать откровенно, — директор заглянул Глебу в глаза, — я немного ее побаиваюсь. Давайте договоримся так: время от времени я, под ее давлением, буду вам делать как бы нахлобучку, а вы будете как бы каяться и давать слёзные обещания. Согласны?
— А то! — улыбнулся до ушей Глеб. — Не сочтите меня льстецом, Иван Гаврилович, но работать с вами — одно удовольствие.
Простившись, он вышел.
Директор прикрыл за ним дверь, прохромал к своему креслу и сел. Олигарх тут же навис над ним своей соболиной шубой.
— Почему бы его просто не убрать? — предложил он, тяжело опираясь на стол.
Директор взглянул на него исподлобья. Глаза Ивана Гавриловича, словно увеличившись, сверкнули, как два кинжала.
— Заткнись, кретин, — будто выплюнул он в лицо олигарху. — Таких, как ты, на Востоке называют сыном ишака и гиены. Если сейчас напортачишь, за твою кабанью шкуру я не дам и деревянного рубля.
Олигарх втянул лысую голову в пушистый воротник. Однако рискнул возразить:
— Но ведь я могу его прихватить и выпытать, что у него на уме.
Директор поднялся с кресла, также опираясь на стол. То ли от гнева, то ли в силу иных причин, морщины его почти разгладились и лицо очень помолодело.
— И что тебе это даст, недоумок? Если он тот, кого мы ищем, на твои пытки ему насрать. Он лишь вернее возьмет след. А если он простой ловец удачи, его неплохо можно использовать. Единственная твоя дельная мысль, да и то случайная, это приставить его к племяннице и проследить, куда это нас приведет. Одобряю: пусть они, как две лягушки в молоке, взбивают для нас масло.
— Но если он — это он, какова опасность! — вскричал Лосев. — Мы не знаем даже, на что он способен!
Директор ухватил его за отворот шубы.
— Но ведь и он не знает, что мы знаем о его существовании! Ему неизвестно о нашем союзнике! Он понятия не имеет о размерах нашей власти! Только представь, какие сюрпризы его здесь ожидают!.. И прекрати истерику, ублюдок. Если даже он тот, кого мы ищем, все равно он не догадывается, с кем имеет дело в твоем и моем лице. Так что вытри сопли! — Старческие руки Ивана Гавриловича встряхнули олигарха и с такой легкостью швырнули на пол, будто весь олигарх состоял из одной только шубы.
Виталий Петрович встал на ноги почти успокоенным.
— И какова теперь у нас тактика? — спросил он.
— Дадим ему как бы зеленую улицу. Но будем придавливать. Глядишь, что-то и вылезет наружу.
Олигарх недоверчиво усмехнулся:
— И как вы определите
Директор расслабился в кресле.
— Мало ли… — проговорил он задумчиво. — Если, допустим, в голове твоей племянницы созреет простенький вопрос, из-за которого пришлось избавиться от шустрой журналистки, тогда… Хотел бы я знать, как в этом случает поведет себя наш учитель французского?
Выходя из школы, Глеб мысленно усмехнулся: да, Иван Гаврилович, насчет моих джинсов вы сильно прокололись. Ах, бедняга! Зинаида Павловна так с этим вас доняла, что вы от нее прямо шарахаетесь! А Зинаида Павловна между тем утверждает, что ничего вам не говорила, и я верю ей на все сто. Отсюда следует, что… во-первых, кто-то все же вам донес о наших с ней прениях об одежде, и вы, Иван Гаврилович, это во-вторых, решили использовать ситуацию, чтобы внести дополнительный штришок в свою роль рубахи-парня. Милейший, вы перестарались: как говорится, шпионы валятся на мелочах. К тому же, интеллигентный вы мой старичок, прожженная каналья Лосев тянется перед вами в струну. С чего бы это? Из уважения к сединам?.. Ха!
Когда Глеб подходил к своему “жигуленку”, с каким-то унылым однообразием повторилась вчерашняя сцена: из бордового “вольво” вылезла знакомая троица в адидасовских штанах и так же, как вчера, обступила Глеба. Только на сей раз у двоих, вставших по бокам, были пистолеты. На людной улице, средь бела дня… С другой стороны, дело житейское: кого этим отморозкам бояться? Наставив на Глеба стволы, они жевали жвачку. Крепыш с золотыми зубами оружия не держал. В его обязанности, очевидно, входило думать за всех троих.
— Ну чё, Француз, поехали? — произнес этот мозговой центр. — Время — деньги, без понтов.
Глеб вздохнул:
— Сильвестр, уши не болят?
Златозубый сплюнул ему под ноги.
— Слышь, Француз… я б тебя, падла, прямо здесь завалил, но Папаня велел живым тебя доставить.
— Папаня — это шеф твой, что ли? — уточнил Глеб.
— Ну. Упрешься рогом — яйца тебе отстрелим, без понтов. Какое хочешь, на выбор.
Парни с пистолетами заржали. Они умели ценить юмор.
Глеб глянул на здание школы и вспомнил с облегчением, что окна директорского кабинета выходят на противоположную сторону.
— Как звать твоего Папаню? — полюбопытствовал он.
— Чак Норрис, — буркнул златозубый и под гогот вооруженных дружков кивнул в сторону “вольво”. — Залазь, погнали.
— Ладно, — согласился Глеб. — Только сперва я позвонить должен.
Смех парней с пистолетами смолк.
— Может, прострелить ему коленку? — предложил один из них.
Глеб чуть отклонился вбок, захватил его руку и сломал. И ту же операцию мгновенно проделал с его напарником. Все это свершилось с такой невероятной быстротой, что златозубый как сторонний наблюдатель не заметил вообще никакого действия, а зафиксировал взглядом лишь результат. Вертясь волчками, парни поддерживали сломанные руки и вопили в голос. Златозубый отреагировал с опозданием, но не стандартно: он повалился брюхом на асфальт и прикрыл голову руками. И так лежал он, без звука и движения, пока Глеб, выбросив пистолеты в люк канализации, не вернулся и не сказал: