Но Змей родится снова? [Убить Змея]
Шрифт:
— Восстань, Сильвестр. Поехали к твоему Чаку Норрису.
Только тут златозубый встал, отряхнулся и пробормотал:
— Ну все, б… чтоб я еще с тобой связался…
Они вчетвером погрузились в “вольво”: Глеб сел за руль, златозубый — рядом, а двое с переломанными руками, стеная, расположились сзади.
— А ты не такой чайник, каким кажешься, — покосился на златозубого Глеб.
— Угу, — буркнул тот, — мамаша моя тоже так думает.
Развалясь на сиденье, он курил и показывал дорогу Глебу, который гнал машину с бешеной скоростью. Парочка за их спинами создавала шумовой фон, перемежая
— Как звать Папаню? — повторил он свой вопрос.
— У него и спросишь, — огрызнулся златозубый.
Ворота между тем раздвинулись, и Глеб с тремя бандитами въехал, так сказать, в частное владение. Охраны было… как на секретном военном объекте. Ворота немедленно сомкнулись, и “вольво” обступили крутые парни в количестве явно избыточном.
— Меня здесь ждут? — осведомился Глеб.
— Ну, — хмуро кивнул златозубый. — Покури пока, я щас.
Он выбрался из машины, перемолвился с охранниками и по гаревой дорожке затрусил к особняку. Парочка на заднем сиденье заметно оживилась и, костеря Глеба в бога-душу, кое-как вылезла на свежий воздух. Для охранников “пострадавшие”, само собой, были своими. Под сочувственные возгласы братвы они принялись кивать в сторону Глеба, очевидно, рассказывая, какая он бяка.
После недолгого ожидания Глеб вновь гуднул. К нему сейчас же подошел верзила в камуфляже и жестом приказал опустить стекло. Когда Глеб выполнил приказание, он просунул внутрь конопатую физиономию и сквозь зубы процедил:
— Еще раз бибикнешь, глаз на жопу натяну, понял!
Вместо ответа Глеб сжал пальцами его нос и гуднул еще трижды. Затем включил зажигание и медленно поехал к особняку, тащя верзилу за ноздри. Взбешенные охранники бежали следом с автоматами наперевес. Глеб моментально приобрел среди них такую популярность, что они были готовы растерзать его в клочки.
Но тут наконец появился златозубый в сопровождении парней еще более крутых, приближенных, видимо, к особе владельца дачи. Глеб выпустил нос верзилы и, поднимая стекло, посоветовал:
— Наплюй на все и ложись спать.
Златозубый приоткрыл дверцу.
— Пойдем, Папаня икру мечет.
Пока Глеб выходил из “вольво”, между парнями из охраны, алчущими линчевать его на месте, и парнями крутыми еще более произошел короткий базар, который завершился восстановлением дисциплины. И под усиленным конвоем, флагманом которого был златозубый, Глеба сопроводили в особняк, где роскошь и безвкусица соперничали на равных.
— Обувь снимать? — спросил Глеб.
Но шутка его успеха не имела. Парни более крутые буквально из рук в руки передали его четверке парней, крутых во всех отношениях. Один из этой четверки профессионально обыскал Глеба и кивком пригласил следовать за ним. Трое остальных,
Они вошли в огромную комнату с паркетным полом и зеркалами по периметру стен. Комната эта походила скорей на танцкласс, чем на жилое помещение. В углу стоял низенький столик, уставленный снедью и напитками. В кресле возле столика сидел, нога на ногу, невзрачный мужчинка с реденькими волосами, в кроссовках и в костюме “адидас”. На небритом лице мужчинки, под бесцветными бровками, поблескивали живые плутоватые глаза, которые прямо-таки ощупывали Глеба.
— Так ты и есть Француз? — явно разочарованно произнес Папаня.
— Ну, — подтвердил за Глеба златозубый.
Глеб шагнул к хозяину дачи. И вместе с ним синхронно шагнула четверка парней, крутых во всех отношениях.
— А ты, значит, Митька Грач? — уверенно предположил Глеб.
Тут между Папаней, златозубым и четырьмя парнями начались странные переглядки.
— При чем здесь Грач, не ко сну будет помянут? — удивился мужчинка в кресле, подергивая ногой. — Я с ним на одном гектаре срать не сяду.
— Тогда кто ж ты такой? — удивился в свою очередь Глеб.
— Я Дока, — представился мужчинка с таким видом, словно устал раздавать автографы.
— Верю, что ты дока, — буркнул Глеб. — Но звать-то тебя как?
Босс хохотнул. Челядь почтительно подхихикнула.
— Дока — моя фамилия, а звать Игнатом. Неужто не слыхал?
Глеб чертыхнулся с досады.
— И на фиг я сюда перся?! Знал бы, что ты не Грач… — Он подошел к столику, взял с блюда индюшачью ногу и с аппетитом вонзил в нее зубы.
Охранники двинулись было к нему, но Дока остановил их жестом.
— А что за дела у тебя с Грачом? — полюбопытствовал ой небрежно. — Или секрет?
— Никаких секретов, — мотнул головой Глеб, прожевывая индейку. — Вчера его “быки” подловили меня возле дома. Троих я отправил в больницу, а четвертого послал передать Грачу привет.
Парни, крутые во всех отношениях, недоверчиво переглянулись.
— Не заливаешь? — усмехнулся один из четверки.
— Без понтов, — убежденно возразил ему златозубый. Их босс вскочил вдруг с кресла и хлопнул себя по тощим ляжкам.
— Ну, Француз!.. Вот уважил! Если разведка подтвердит, я тебе… проси, что хочешь!
— Вот поэтому сегодня, — объяснил Глеб, расправляясь с индейкой, — когда твои отморозки наставили на меня стволы, я решил, что Грач получил мой привет, и согласился с ним перебазарить. Чисто из любопытства. И вдруг слышу: я не Грач, я Дока, фамилия у меня такая. Вот ведь недоразумение… Короче, вези меня обратно, Игнат.
Один из парней, преданно заглядывая в глаза боссу, задорно предложил:
— Может, его отмудохать?
— Подгузник смени, — посоветовал ему златозубый. Глеб вытер салфеткой пальцы.
— Спасибо за угощение, мне пора.
— Хочешь перебазарить с Грачом? — осклабился в кресле Дока. — Могу тебе устроить.
— Не трудись, — ответил Глеб, — завтра я с ним увижусь. Тебе-то я зачем понадобился?
— Тоже из любопытства. — Папаня дотянулся вилкой до соленого грибочка, положил в рот и пожевал. — Сперва ты вон, — он ткнул вилкой в сторону златозубого, — брата Васиного в школе обидел…