Ночь без звезд
Шрифт:
— И они продержались тридцать пять тысяч лет? — спросила пораженная Кайсандра.
— Тридцать пять тысяч лет — это только шестьдесят или семьдесят поколений юнитов, — заметил Димитрий. — Поддерживать технологический стазис на протяжении такого периода времени не очень сложно. Проблемы возникают лишь в том случае, если накапливаются ошибки при копировании. А теоретически они могут продержаться еще тысячи лет, если не вмешается кто-то извне или ресурсы не закончатся.
— Мы уже вмешались. А если в других зонах закончатся ресурсы и юниты перейдут границы, это будет считаться? —
— Да. Войны за ресурсы тут вряд ли часто случаются. Пока в зонах есть энергия, юнитам под силу перерабатывать металл. Скорее всего, ограничивающим фактором может стать уран, даже несмотря на их бридер-реакторы.
— А зачем все это? — поинтересовался Флориан. — В чем смысл? Мир мертв.
— Не совсем, — сказала Паула. — Идея в том, чтобы подождать, пока радиоактивность спадет до такого уровня, при котором может снова существовать биологическая жизнь.
— Наверняка в зонах есть банки генетического материала, — предположил Димитрий. — Кромалы снова будут жить. Надеюсь, в следующий раз они выучат урок истории и создадут более миролюбивое сообщество.
— Вряд ли, — возразила Паула. — Их выбросило из Бездны, и затем они сами стерли себя с лица планеты, обменявшись ядерными ударами. Что-то не похоже на миролюбие и рационализм.
— И ты все равно хочешь с ними торговаться? — скептически спросила Кайсандра.
Она снова выглянула в большое шестиугольное окно. Юнит-26 остановился и теперь медленно разворачивался передней частью к куполам. Девушка даже не хотела представлять, что произойдет, если он решит поехать вперед. Его тяжелые гусеницы могли с легкостью раздавить панели купола. Да и силовое поле было отключено…
— Да, — ответила Паула. — Они могут обеспечить нас материалами, иначе нам придется тратить время, искать их и перевозить сюда. А стоить нам это будет лишь небольшой объем информации, границы которого устанавливаем мы сами.
— А еще ты хочешь помочь им вернуться в галактику Содружества, — заметил Рай. — Если они настолько плохие, как мы подозреваем, то хотим ли мы иметь таких соседей?
Паула улыбнулась.
— Людей с Бьенвенидо тоже выкинуло из Бездны. Поверьте мне, мы в галактике справляемся с инопланетянами, которые гораздо хуже кромалов.
— Похоже на то…
— В любом случае у нас нет другого выхода, — сказала Паула, показывая на юниты и их «щенят» снаружи. — Они здесь в своем мире, и нам придется заключить с ними сделку. Лучше пусть они будут нашими союзниками, а не врагами.
— Ну хорошо, — отозвалась Кайсандра. Разговор напоминал споры с Найджелом. Заранее знаешь, что проиграешь, вопрос лишь в том, как именно.
Паула встала. Скафандр натянулся сам собой, образовав вокруг головы прозрачный пузырь. Кайсандра и остальные вышли следом за ней из купольного шлюза.
Трое «щенят» бросились к ним, таща за собой пыльные кабели. Юнит-26 перестал поворачиваться и попытался обследовать их сразу несколькими сенсорными механизмами. Экзозрение Кайсандры показало, что попавший в нее пульс мазера был чуть более сильным, чем требовалось, словно юнит проверял их скафандры на прочность.
— Мы бы хотели
— Мы ценим вашу приверженность честности, — ответил юнит-976.
— Тогда давайте начнем обмен. У вас есть записи о Валатаре? Я бы хотела изучить их.
— Есть.
— Примите список материалов, которые нам потребуются.
Временно исполняющая обязанности премьер-министра Тереза проводила собрания в грандиозном зале-кабинете в самом сердце дворца. Она назначила нескольких самых верных сторонников на ключевые посты, отодвинув людей Адольфуса, заключила сделки со старейшими членами партии и поставила своих приверженцев управлять гражданскими службами. Она наконец-то укрепила свое положение, но понимала, что закрыться в бункере дворца будет непозволительным проявлением слабости. Ее самая большая уступка личной безопасности заключалась в использовании полкового центра связи на втором этаже государственного крыла дворца, когда она имела дело с военным положением и призывом резервистов.
«Все должно измениться», — думал Стонел по пути в кабинет. Он даже слегка обрадовался, когда увидел Даворки, главу Единого полкового совета. Тот ждал его, сидя в кресле рядом с премьер-министром. Старый генерал отлично знал правила столичной политической игры, иначе невозможно было добиться подобных высот, но, кроме того, он также мог похвастаться выдающимися успехами в борьбе с яйцами и гнездами паданцев и постоянно приводил аргументы в пользу увеличения финансирования полков, к ужасу государственной казны. Соответственно, он стал популярен в полках. Формально он являлся командиром Стонела, но старался не досаждать ему. Оба уважали друг друга как профессионал профессионала, но не более. Обычный деловой подход.
— Директор Стонел, — поприветствовала его Тереза. — Мой помощник сказал, что у вас есть для меня срочная новость.
— Да, премьер-министр. — Стонел сел напротив Терезы и посмотрел на двух молодых помощников, вспоминая их досье. Оба имели доступ к секретной информации, и все же…
— Продолжайте, — попросила Тереза.
— Я только что говорил со своим офицером, капитаном Чаингом.
— Знакомое имя, — заметил Даворки. — Это не он разыскивал девочку из Содружества в Ополе?
— Так точно. А теперь он схватил Роксволка, паданца-мутанта, который руководил бандами в Ополе.
— Мут… Вы имеете в виду — производителя?
— По всей видимости, неудавшегося производителя. Он в буквальном смысле гибрид. Чаинг перевез его сюда, в Варлан. Я уверен, что Институт изучения паданцев очень порадуется возможности заняться пленником, но дело в другом. Роксволк предлагает нам информацию о гнездах и апокалипсисе.
— В обмен на что? — быстро спросила Тереза.
На лице Стонела не дрогнул ни один мускул. «Политики за версту чуют сделки», — подумал он и сказал:
— Он хочет жить.