Ночь, которая никогда не наступит

Потоцкая Мария

Я говорила взволнованно, надеясь, что Софи не заметит, моей неискренности и незаинтересованности в этой проблеме. Она слушала меня очень внимательно.

– На самом деле, про физиологию вампиров действительно практически ничего неизвестно. Дело не в том, что вампиры скрывают эту информацию от людей, по крайней мере, я никогда не слышала о законе, который запрещал бы подобные исследования. А я предпочитаю знать обо всех правилах, чтобы не столкнуться с проблемами, я думаю, подобные исследования просто не ведутся, но будет здорово, если кто-то ими займётся.

У меня промелькнула злая мысль о том, что нужно отвечать за свои слова. Я мысленно досчитала до десяти, прежде чем смогла озвучить то, ради я здесь.

– Я вместе с коллегами по кафедре занимаюсь патологией крови. У

нас было несколько теорий, касающихся вампирской крови, но никогда не было возможности провести реальные исследования. Может быть, вы могли бы этому поспособствовать?

Софи замерла с очередным печеньем в руке, и я подумала, что это конец. Дебби меня обманула, и вампиры знали об оружии, для которого нужна кровь, и Софи за свою сотню лет жизни, конечно же, была оповещена. Но она всё сидела, не пытаясь меня убить. Йозеф достал из кармана монетки и стал складывать из них пирамиду, снова полностью отрешившись от нашей беседы.

– Почему бы и нет, - наконец, сказала Софи, - мы с Йозефом пытаемся бороться за возможность безопасного сосуществования вампиров и людей, поэтому я буду рада тебе помочь. Я даже должна поблагодарить тебя за подобную просьбу, потому что своим примером я покажу остальному сообществу, что люди во многом больше преуспели. Я принесу шприц, мы с Йозефом покупаем их для того, чтобы периодически вкалывать себе кровь.

Я была готова к тому, что у меня ничего не выйдет даже больше, чем к тому, что всё получится. Софи не спросила меня, каким же образом я смогу изучить её кровь, когда я живу в лесу, в доме, где меня снимают сотни камер, не поинтересовалась моей квалификацией. Видимо, она была слишком взволнована, чтобы обо всем этом подумать. Я кинула взгляд на Йозефа, он складывал поверх каждой монетки крошки, оставленные Софи в тарелке, тоже абсолютно ничего не заподозрив.

Отчего-то я ожидала, что Софи вернется с огромным медным шприцом, но она принесла вполне современный шприц в вакуумной упаковке. У меня не было с собой пробирки, и я надеялась, что она не обратит и на это внимания, просто передав мне кровь в шприце и не подумав о её дальнейшей судьбе.

Софи расстегнула пуговицы на рукаве платья, скрывавшего её руки до самого запястья. Я настолько мало знала о вампирах, что даже не была уверена до конца в том, что их кровь находится в сосудах. Софи повязала жгут на плечо и протянула мне шприц, чтобы я всё сделала сама.

Я думала, что раз ночью вампиры выглядят, как живые, то и кровь у них человеческая. Но у меня никак не получалось набрать её в шприц. Сначала я решила, что просто не попала иглой в вену, но потом кровь все-таки появилась, неприятная, темная и густая, она едва ли просачивалась через иглу. Кровь медленно наполняла шприц, и когда я закончила и посмотрела на Софи, она показалась мне бледнее, чем несколько минут назад. Я не обратила на это внимания, не придала значения и тому, что её кожа стала холоднее. Софи растерянно посмотрела на свою руку, а потом перевела взгляд на меня. Её лицо казалось испуганным и глубоко несчастным. Она поднесла руку к губам и удивленно провела по ним пальцем. Я успела увидеть, как увеличились её клыки и боковые резцы. Вот он, источник смерти и жизни. Я попятилась назад.

– Йозеф, - тихо позвала я, будто бы только он мог меня услышать. Йозеф отвлёкся от своих монет и посмотрел на Софи, взгляд его стал точно таким же испуганным, как у неё. Он все смотрел на неё, и я уже подумала, будто у меня совершенно нет шансов, потому что Йозеф тоже не знает, что делать. Но потом в один момент он оказался рядом с ней и взял её за руку.

– Всё хорошо, пойдем со мной, мы возьмем с тобой кровь из холодильника.

Йозеф стал махать рукой нам со съемочной группой, чтобы мы уходили из дома. Отчего-то мы негласно решили, что лучше не совершать резких движений, мы двинулись к выходу тихо и медленно. Я слышала, как громко скрипят половицы, как отчаянно стучит моё сердце. Стоило мне услышать хотя бы звук со стороны Софи, я бы не выдержала и побежала, как испуганный олень.

Мы синхронно и бесшумно остановились перед входной дверью, и пока главный оператор, первый в нашей процессии, поворачивал щеколду, я оглянулась. Софи повернулась

к нам лицом и стояла на несколько шагов ближе, чем должна была. Она по-прежнему была испугана, но её лицо стало более заинтересованным. Я заметила, что бородатый оператор, который удосужился сегодня ответить мне на стадионе, тоже обернулся к ней. Нам хотелось посмотреть в лицо смерти. Может быть, я смогла с ней смириться, потому что я медленно повернулась к двери, где другой смирившийся парень с некрасивой родинкой на шее, методично пытался отодвинуть щеколду, которая не поддавалась ему из-за дрожащих рук. А вот оператор с бородой не выдержал и кинулся к двери, оттолкнул своего товарища и рывком открыл щеколду. Он выбежал на улицу, и я успела лишь на мгновение увидеть перед собой Софи, прежде чем услышала крик. Она не стала догонять его, Софи вцепилась в шею тому парню, который не смог справиться со щеколдой. Я всегда представляла, что это должен быть лишь один укус, после которого вампир расслабленно пьёт кровь из артерии, как коктейль через трубочку. Софи вгрызалась ему в шею, раздирая его плоть, кровь брызгала и стекала по вороту его рубашки. Люди, оставшиеся внутри, отбежали от двери, потому что Софи теперь преграждала нам выход. Я вдруг, сама того не осознавая, кинулась к ней, будто рассчитывала, что смогу защитить этого парня. Но я не успела даже дотронуться до неё, как вдруг почувствовал сильный удар в плечо и полетела на пол. Йозеф схватил Софи за руки, пытаясь оттащить её. Софи отпустила безжизненное тело, и я увидела её звериный взгляд и стекающую по подбородку алую кровь, оставляющую пятна на её платье, застёгнутом на все пуговицы. Тем не менее, она поддалась, и Йозеф почти без усилий утащил её за собой.

Вот и произошла моя встреча с чудовищем, которая волей случая закончилась для меня удачно. Если можно назвать убийство на моих глазах удачей. Я смотрела на мёртвое тело передо мной, не сосредотачиваясь на том, что это был за человек, и как чудовищно, что его больше нет, а думая лишь о том, что переживаю я. А ведь я виновата в этой смерти. Я все ещё сжимала шприц с кровью, превративший Софи, пытающуюся сохранить свою человечность в того, кем она должна быть.

Я видела, как ещё два человека, которые были с нами, сбежали, но одна девушка осталась. Она зажала рукой рваную рану на шее её товарища и пыталась остановить остальных. Она что-то кричала, и я не сразу сообразила, что она обращается ко мне.

– Помоги мне! Качай сердце, слышишь? Вдруг его еще можно спасти! Я вызвала скорую!

Я послушалась её, но только вместо того, чтобы оказывать реанимационные мероприятия, я зажала его рану, из которой уже почти не сочилась кровь, вместо неё. Девушка отчаянно стала давить на его область сердца, проминая грудную клетку чуть ли не до сломанных ребер, периодически прерываясь для того, чтобы попробовать вдохнуть воздух ему через рот. Удивительно, я всё ещё не могла подумать о том, как мне жаль этого человека. В голове крутилась мысль лишь о том, что я не на его месте, но, тем не менее, я не убежала вместе с остальными. Я была рада, что жива, но выходит, я не хотела бороться за свое выживание? Я сосредоточилась на движениях девушки, которая пыталась оживить труп. Тридцать компрессий в области сердца, два выдоха рот в рот, и снова перейти к грудной клетке. Счет привел мои мысли в порядок, и я поняла, что я не пытаюсь помочь ей, а стараюсь оправдать саму себя. Где-то в доме слышался шум, возможно Софи и Йозеф дрались, но им я точно не могла помочь. Я схватила девушку рядом со мной за руку, оставив пятно крови на её клетчатой рубашке.

– Он мертв. Мы должны уходить.

Её руки застыли на его груди, а потом она активно замотала головой, и из её глаз полились слезы.

– Нет! Мы поможем Джонатану, мне кажется, я почувствовала сердцебиение.

Она продолжила качать его сердце.

– Нет. Джонатан мертв, мы ничего уже не сделаем.

Я думала, что если назову его по имени и покажу, что для меня он тоже не какой-то безликий парень с некрасивой родинкой, я смогу до неё достучаться, но она продолжала так же маниакально пытаться реанимировать его. Я схватила её за запястье и сунула её пальцы прямо в рану под неровные остатки кожи в разорванные красные мышцы.