Ночь, которая никогда не наступит

Потоцкая Мария

– Чего вы пришли?
– спросила я не слишком дружелюбно, расстроенная своим прерванным сном и беспорядком в комнате.

– Чтобы накормить тебя завтраком, дорогая.

Рене ловко поднял тарелки с пола ровно за мгновение до того, как до них должна была добраться вода. Он поставил их на мою чистую кровать и сам сел рядом. Дебби присоединилась к нему. Я пошла в коридор за тряпкой и веником, когда я вернулась, Дебби ела один из бутербродов, а Рене - виноград. Меня разозлило такое вторжение в моё личное пространство, и даже завтрак, который изначально они принесли для меня, не радовал. Пока я собирала осколки

и вытирала пол, в комнату, как ни в чём не бывало, зашел Винсент, в руках у него была тарелка с жаренной рыбой, запах которой тут же заполнил всё пространство. Он сел на тумбочку около моей кровати, предварительно подвинув её удобнее для себя.

– Может быть, пойдем поедим в столовой?
– спросила я.

– Да не, не хочу, - непринужденно сказала Дебби.

– Тем более, я не голоден, - Рене потянулся за долькой мандарина.

– В столовой дурной запах и дурное ощущение причастности к обществу людей, которым давно всё равно на свою жизнь.

Мне вдруг стало смешно, моя злость оставила меня, и я протиснулась на кровать между Дебби и Рене. Я взяла один из бутербродов, а Рене положил мне в рот дольку мандарина, и я не стала сопротивляться.

– Мы беспокоились о тебе, малышка, когда ты пошла на свидание с Йозефом, - сказала Дебби, и, несмотря на то, что она лгала на камеру, в её словах не было лицемерия.

– Со мной всё в порядке, я долго его ждала, но он не пришел. Потом меня довёз до лагеря ваш папа.

Я пыталась передать им тайное сообщение, чтобы они встретились с Дуэйном, но они даже не переглянулись.

– Надеюсь, он не был слишком большим козлом.

– Вряд ли не был, иначе это был не наш отец, а дух-обманщик, принявший его облик.

– Да нет, мы доехали вполне удачно.

Моё очередное послание было проигнорировано снова.

– И что, Йозеф даже не написал, почему не пришел?

– Написал ночью. Сказал, что у его создательницы Софи были какие-то неприятности.

Мы вместе позавтракали, а потом они ушли гулять по лесу. Меня тоже звали с собой, но я отказалась. Я не хотела оставаться наедине со своими мыслями, поэтому позвонила сначала папе, потом Одри, потом маме. Все беспокоились обо мне, но ни с кем не вышло поговорить откровенно, от этого общение выходило бестолковым и коротким. Я взяла книгу и провалялась с ней целый день в гамаке, который кто-то радушно повесил во дворе. Днём ко мне присоединился Курт, он сел на скамейку недалеко от меня, тоже уткнувшись в книгу. Мы не сказали друг другу ни слова, но всё же было ощущение общности, которое так не нравилось Винсенту. Нас почти никто не трогал, лишь Нина подошла к Курту и демонстративно предложила ему сыграть с ней в бадминтон. Он вежливо отказался и поблагодарил за приглашение. Меня Нина проигнорировала, либо до сих пор злилась на мой отказ, либо же ей не нравилась моя связь с вампиром.

Периодически перед моими глазами появлялись моменты вчерашнего дня: Софи, разливающая чай и плачущий Йозеф, мертвые губы оператора и отчаянные губы девушки, которая пыталась вдохнуть в него жизнь, медленно наполняющийся шприц и улыбка Шона, мои руки в чужой крови и взрыв из крылышек и красных капель. Я пыталась отгонять от себя эти воспоминания, сосредотачиваясь на странном сюжете книги о мальчике, который изменил все имена на названия звёзд. Вечером, к моей радости, меня снова начало клонить в

сон, и я решила воспользоваться этой возможностью ни о чем не думать. Я не знала, что ждёт меня сегодня ночью, придет ли Йозеф или кто-то ещё, поэтому поставила будильник на десять вечера, чтобы хотя бы проверить обстановку и позвонить Йозефу.

Мне снились беспокойные сны, будто бы я то прячусь в своем собственном доме от маньяка, то вдруг убиваю ножом какую-то продавщицу молочных продуктов, не сделавшую мне ничего плохого. Я проснулась до будильника от жуткого ощущения, что кто-то смотрит на меня. Я всё не могла заставить себя открыть глаза и надеялась, что просто кто-то из моих странных друзей снова нагло вошёл в мою комнату.

– Ты посмотри, как она сладко спит!

Я открыла глаза и увидела, что прямо рядом со мной, на моей постели, сидит король Габриэль. Не полностью отойдя от страха, я снова закрыла глаза и закричала во весь голос.

– Ой, да успокойся, никто тебя не съест.

Говорила женщина, я перестала кричать и приоткрыла один глаз. Шери сидела на подоконнике, высоко задрав ногу на противоположную раму. Она помахала мне рукой с браслетами и кольцами, искрящимися от блесток.

– Прости, что напугал тебя!

Король широко улыбнулся мне, приподняв брови, видимо, надеясь таким образом выглядеть дружелюбнее. Я ещё не успела ничего ответить, как дверь комнаты открылась, и из-за неё показался Винсент.

– Ты кричала, всё в порядке?

Потом он увидел короля и покорно склонил голову.

– О, простите, мой король, что побеспокоил вас.

– Ничего страшного, у нас все в порядке! Иди.

Когда король повернулся к нему, он по-прежнему улыбался так же широко. Винсент ещё раз извинился, мне показалось, чрезмерно демонстративно, и закрыл дверь, но я не слышала, чтобы он отходил от неё. Меня охватил ужас оттого, как я отреагировала на присутствие короля, я попыталась встать с кровати, но он замахал рукой, показывая, что я могу оставаться на своём месте.

– Простите, что закричала, мой король, просто мне снился плохой сон, и я не сразу сообразила, что не сплю.

– По тому, как ты вздыхала, я подумала, что тебе снятся мальчики.

Мне стало жутко из-за того, что Шери снова следила за мной. Как долго они стояли у моей кровати?

– Ты ни в чем не виновата, мы же не предупреждали о своём визите. Я так переживал за тебя! Я-то знаю, что произошло вчера ночью. Такое юное нежное создание не должно было попасть в подобную историю.

Интонация короля всегда была вычурно эмоциональной, казалось, без восклицаний он вообще не разговаривает. Его вид тоже был странным, на его голове криво красовалась корона, а одет он был в кожаную рубашку и штаны. Не будь он королём, мне было бы стыдно идти с ним в одной компании по улице. Но он был королём, поэтому внушал трепет.

– Я только хотел убедиться, что ты никому не расскажешь об этом ужасном происшествии. Ты же понимаешь, как мне самому обидно за Джонатана Пренсиса, он пал жертвой невежества вампира, который позволил себе полуголодное состояние. Ах, Джонатан, Джонни! Мы выслали его семье деньги и соболезнования, а его убийца больше никого не потревожит.

Казалось, ему действительно жаль, что это случилось, король выглядел расстроенным. В отличие от Шери, которая смотрела на меня с глуповатой насмешкой.