Ночь, которая никогда не наступит

Потоцкая Мария

Ирис оторвалась от телефона и спасла меня от убийственного молчания:

– Королева, Камелия написала, что по телевизору началось что-то интересное. Вам привезти его?

– Будем надеяться, Камелия не обманывает. Вези.

Только чего-то интересного на шоу мне сейчас не хватало. Я сразу подумала о Дебби, Рене и Винсенте, которые могли быть чем-то интересным, раз вампиров развлекали убийства. Потом я зло и постыдно понадеялась, что Генрих вырвался и застрелил кого-то, это будет гораздо лучше, чем смерть моих друзей. Но я не совсем обезумела в своей злобе, потому что смогла признать, что и это будет ужасно.

– Посмотри на эти картины вокруг? Разве они не чудесны?

Королева отвлекла меня от тяжелых мыслей, и я не могла не признать,

что окружающее действительно является шедевром.

– Прекрасны, королева.

– Их рисовали лучшие мастера своего времени. Каждая из этих картин сейчас стоила бы миллионы. Их почерк так уникален, что вряд ли кто-то осмелится повторить. Посмотри на эти детали, кажется, их можно рассматривать вечность. Видишь, как прорисован мой профиль на брошке дамы в саду? А можешь пересчитать листики лозы винограда, к которому наклонился вон тот юноша. Мне это все надоело. Мне нужно нечто большое для того, чтобы это увлекло меня хоть сколько-нибудь. Поэтому мы и устроили шоу. Я столько всего повидала, что лишь новшества нового общества и излишняя власть могут меня развлечь.

– Разве за столько лет нельзя найти смысл жизни, более наполняющий, чем бесконечные развлечения?

Королева вдруг снова рассмеялась, будто бы я сумела удачно сострить на светском вечере. Она даже помахала ручкой перед собой, будто бы ей не хватало воздуха от смеха.

– Мои развлечения наполнены плотью и кровью, так что не называй их пустыми.

В комнату вошла Ирис, привезя с собой большой плазменный телевизор на столике с серебряными плетеными ножками и узорными стенками, а вот телевизор был самый настоящий, какой мог стоять в любом доме. Он настолько нелепо смотрелся посреди дворца, что я снова потеряла связь с реальностью, ощутив себя в дурацком сне.

Королева взяла пульт и сама включила его, вытянув руку вперед. Было ощущение, что ей доставляет удовольствие нажимать на кнопки. Может быть, это ей ещё не наскучило.

На экране оказалось то, чего я боялась больше всего. Я узнала сад перед дворцом. На скамейке сидела Патрисия с закрытой книгой на коленях, рядом с ней был Рене, а за ними стояла Дебби, опираясь локтями на спинку. Винсента я не заметила. Ракурс был плохим, их всех показывали сзади, и почти ничего не было слышно. Я сразу догадалась, что Дебби и Рене испортили камеры. Только вот одну не нашли.

Королева опять вытянула руку вперед и сделала звук максимально громким. Она кинула на меня взгляд, и мне показалось, что она хвастается тем, как умеет обращаться с пультом.

– Так ты говоришь на четырех языках?
– спросила Патрисия.

– Да, я учился на лингвиста. К тому же, занимался самостоятельно. Продемонстрировать?

Я и не знала о Рене такого. Мне стало обидно оттого, что я так сильно была к ним привязана, а они почти ничего не рассказывали мне о свой жизни, хотя я знала, что каждый из них думает о смерти, винограде и об интеграции женщин в политику. Если Рене говорил на четырёх языках, то, наверное, не только грубый отец имел большое влияние на них, наверняка, у них была образованная мать.

– Латынь среди них есть?

– Да, мой брат и не такое знает!
– восторженно сказала Дебби. Патрисия не обратила на неё никакого внимания, ожидая ответа от Рене. Очевидно, Дебби не должна была присутствовать на их встрече, но Патрисия согласилась её потерпеть.

– К сожалению, помню только пару десятков пословиц, которые запомнил, чтобы выделываться.

– Некоторые законы тебе придется выучить на латыни, но, я предполагаю, что ты справишься. Если, конечно, я выберу тебя.

Патрисия говорила медленно, низким голосом без оттенков. Я видела её лишь одну ночь, но тогда она обратила на меня не больше внимания, чем на невкусный йогурт среди товаров в супермаркете. К Рене она проявляла интерес, и мне показалось, что вряд ли бы она уделила ему внимание, если бы действительно не предполагала сделать его своим потомком.

– Впрочем, мне подходит твоё спокойствие, я вижу, что ты не глупый, и мне нравится

твоё лицо.

Что в руках у твоей сестры?

В голосе Патрисии не появилось заинтересованности, чтобы ни было в руках у Дебби, ей это было не страшно. Охотники говорили, что вампиры не знают об их оружии, и как я надеялась, что это действительно так. С другой стороны, если бы у нее оказался обычный нож, который бы не навредил Патрисии, может быть, Дебби пощадили бы, она ведь нужна для шоу. Я не заметила, как встала и подошла к экрану. Обернувшись к королеве, я увидела, что она тоже подалась вперед и смотрит с интересом.

– Жвачка. Хотите жвачку с арбузным вкусом?

– Если я убью у тебя на глазах твою сестру, ты будешь ненавидеть меня всю жизнь. Неспокойный ты мне не нужен, я не люблю, когда мне надоедают. Поэтому покажи, что у тебя в руке?

Дебби протянула руку вперед, мне хотелось закрыть глаза, но вместо этого я зажала себе рот. Со спины не было видно, что действительно у неё в руке, но Патрисия никак на это не отреагировала.

– Видите, это действительно просто жвачка. Никто сейчас не обходится без смартфона и жвачки в кармане, - сказал Рене. Дебби все ещё держала вытянутую руку, и Рене потянулся к ней будто бы за жвачкой. А потом будто бы ничего особенного не произошло. Рене дернулся, затем подалась вперед Патрисия и откинула его от себя с невероятной силой. Он ещё даже не успел упасть на землю, как дернулась Дебби. Я вскрикнула, Рене упал на спину, вроде бы не повредив голову. Пока я смотрела, как он в своём костюме с иголочки проезжается по земле, я не уследила, как получилось, что вместо Патрисии на землю осыпаются серые крылышки мотыльков вперемешку с каплями крови.

– Они убили Патрисию!
– вскрикнула королева без злости с долей удивления и восторга. Они действительно сделали это, и я примерно представляла, что сейчас будет.

– Но как? Как? Ей было четыре сотни лет, её не мог взять ни один металл! Как?

Королева не боялась, что увидела оружие, которое способно убить вампира, она действительно была поражена. На экране появился Шон, я различила его лишь по зеленому костюму, потому что он только на мгновение оказался перед Рене, пытавшимся встать, потом перед Дебби, которая уже шла в сторону брата. Кажется, он ничего с ними не сделал сразу, но они все исчезли с экрана. Камеры начали переключаться на разные участки сада, видимо режиссер шоу тоже не мог понять, где они.

– Королева, пожалуйста, не убивайте их!
– я буквально упала перед ней на колени, ноги меня не держали.

– Что это за оружие?
– ни к кому не обращаясь, спросила она. В следующую секунду королевы передо мной не было.

Я тут же смогла вскочить на ноги, на ходу избавляясь от неудобных туфель, и выбежала из комнаты. Когда я проносилась по коридору, я снова увидела льва, только теперь дверь к нему была открыта. Спустившись по лестнице, я сначала в панике повернула в другую сторону, но всё-таки смогла найти выход. Выбежав из дворца, я на несколько секунд остановилась, надеясь, увидеть хоть что-нибудь сверху. Сад сначала показался пустым, но потом я почувствовала, что он движется. Движения были почти неуловимыми, это было скорее ощущение, будто множество вампиров проносятся по дорожкам среди деревьев и скульптур, подобно ночным насекомым. Никто из них не останавливался, и я никого не могла различить. Не зная, куда мне нужно попасть, я просто побежала вперед, выкрикивая имена Дебби и Рене. Они не отвечали мне, я слышала лишь шаги и жужжание разрезанного воздуха. В какой-то момент меня кто-то задел, и я упала на землю, расцарапав колени и ладони об узорную плитку. Мне повезло, что никто не врезался в меня лоб в лоб, иначе вряд ли бы от меня что-то осталось. Крови было мало, но мне вдруг показалось, что на несколько секунд какое-либо движение прекратилось, жужжание исчезло. Будто бы они принюхивались ко мне. Я никого не рассмотрела, потому что в этот момент пыталась встать. Но мне повезло, никто из них не заинтересовался мною достаточно, они снова продолжили своё движение.