Ночь опасна
Шрифт:
Он все больше сочувствовал Нине. Ей в самом Деле пришлось нелегко. Объяснять столь экстравагантные вещи и выглядеть при этом нормальной — задачи почти невыполнимая.
— Я сказала, что только хочу проверить, кто был за рулем. И больше мне ничего не нужно.
Она неожиданно упала на бок и ткнулась головой в подушку — будто хотела выбить из головы неприятные мысли. Ее голос зазвучал глухо:
— Меня спросили: как они, по моему мнению, это проверят? Раньше надо было обращаться или самой выяснять.
— Дурочка. —
«Она не выдержит долгого разбирательства. И так уже на грани срыва. Но чем я могу ей помочь? Только прятать у себя и не выдавать мужу. Однако насильно ее не удержишь, а сама она то и дело куда-то сбегает».
— Почему дурочка? — откликнулась Нина. — Чем ты опять недоволен?
— Тебе обязательно нужно было рассказать про то, что из-за тебя убили другую.
— Это ты дурак, — донеслось сквозь подушку. — Мне пришлось бы рассказать все, понимаешь? В том числе и про тебя тоже.
— Ну и рассказала бы. Я не барышня, сплетен не боюсь. Сказала бы, что у тебя есть старый друг, у нас близкие отношения. Думаешь, в милиции упадут в обморок от такой безнравственности? Они и не такое слышали!
Ника повернулась к нему лицом. Ее взгляд был загадочным и долгим — иногда, когда она смотрела вот так, он подозревал, что она его не видит. «И Тамара смотрит так же, — неожиданно вспомнил он. — Глаза у них чем-то похожи. И взгляд. Только Тамара близорука, а Нина видит прекрасно. И обе они для меня — загадка».
— Нравственность тут ни при чем, — сказала Нина, не сводя с него непроницаемого взгляда. — Я боюсь другого…
— Понятно. Боишься за супруга. Только он что-то не слишком беспокоится за твою жизнь. Скорее наоборот.
Нина неожиданно махнула рукой — это был пренебрежительный, отстраняющий жест:
— Я ему плачу взаимностью. Если он ко мне так отнесся — я отвечу тем же.
— Тогда почему…
— Есть две причины. Во-первых, мне не хочется обвинять его голословно. Ну, поцарапана машина. Да, он мог слышать, как я назначала тебе свидание по телефону…
— Все-таки мог?
— Думаю, да. Я за этим не следила. Но есть еще одна вещь. Я боюсь… За себя.
И Нина, запинаясь, объяснила ему, что боится быть вовлеченной в настоящее уголовное дело. Как-никак, а та женщина на Чистых прудах была убита в том месте и в то время, которые назначила Нина!
— А как я докажу, что была в тот миг не там, а где-то еще?!
— Постой, но это я первым ее нашел! — воскликнул Олег. — Если уж кого подозревать — то это меня! А мне даже ни разу не позвонили!
— В самом деле? — Нину ничуть не успокоили его слова. — Так еще позвонят. Если эту женщину убили из-за меня, то это все равно что я сама ее убила!
Такой вывод его потряс. Мгновение он сидел неподвижно, не находя слов для возражений. До него донесся слабый, скребущий звук. Ольга деликатно
— Чай… — наверное, в десятый раз донеслось из щели.
Нина резко села, пригладила волосы, взглянула на него исподлобья.
— Не знаю, как ты, а я хочу чаю, — сказала она. — Ну что ты так на меня смотришь? Не могла я рассказать об этом. Я трусиха, я слабая… Ругай меня, если хочешь… Только от этого не легче.
Они пошли на кухню, и Ольга наконец получила возможность напоить их чаем. Олег видел, что сестрица лопается от любопытства. Еще бы! На нее обрушилось столько всего интересного и непонятного! Она была так заинтригована, что больше ни о чем не расспрашивала — как будто боялась. Но глаза у нее от возбуждения горели шальным огнем.
— Поздно, — сказал Олег, с трудом допив свою чашку. — Тебе пора домой, ребенок соскучился.
— По тебе он соскучился еще больше. — Ольга невозмутимо придвинула к себе печенье. — Ты совсем у нас не бываешь. А что — может, поедем к нам прямо сейчас? Нина, вы тоже приглашены! Познакомитесь с нашей мамой!
— Не говори глупостей, — оборвал ее Олег. — С какой стати им знакомиться?!
Нина неожиданно покраснела. Она быстро приложила к зардевшейся щеке ладонь, будто проверяла температуру, встала, извинилась и вышла.
— Добилась своего? — прошипел Олег.
— А что я? Что я такого сказала? — возмутилась сестра. — Пригласила человека в гости!
— Думай, кого и куда зовешь! — разъяренно рявкнул он. — Нина замужем, как я представлю ее маме? В качестве кого?!
Скажешь — подруга. — Та дернула плечом. — Мама сгорает от любопытства — кто она, да как выглядит, да какой у нее характер… Пусть бы познакомились — подумаешь, какая беда. Маме будет приятно!
— С ума сошла?!
— Почему? Ты же знаешь, как она переживает, что мы с тобой холостые… — засмеялась Ольга. — Нас как будто сглазили! Знаешь, а я не думала, что твоя Нина такая застенчивая!
— Брала бы с нее пример!
Ольга перешла на заговорщицкий шепот. Ничуть не оскорбившись отповедью, она поинтересовалась: что тут все-таки происходит? Почему говорили о милиции? Кого-то убили?
— А ты и рада подслушать!
— Я не подслушивала, просто слышала, — с достоинством возразила сестра.
Это прозвучало совсем как в детстве. Сестра всегда отличалась чрезмерным любопытством, но если ее ловили на том, что она копалась в чужих вещах, пыталась прочесть письмо или подслушать разговор, она всегда отвечала стереотипно — так получилось, ее вины нет. Она-де просто проходила мимо.
— Никого не убили. Отправляйся домой.
Ольга неохотно встала, попыталась пройти в комнату и попрощаться с Ниной, но брат заявил, что это совершенно излишне. Он с удовольствием передаст Нине все, что нужно. Она не обидится, тем более что слишком устала для обмена любезностями.