Ночь с дьяволом
Шрифт:
Но, повесив трубку, Сисси занялась не бумажками, а букетом роз: убрала подвядшие лепестки, сменила воду в вазе — ей нравилось ухаживать за цветами Брайана. Сегодня вечером это удовольствие было, к сожалению, подпорчено болтовней Энн.
Подруга обладала трезвой житейской мудростью. Сисси всегда ценила ее мнение. Поэтому их разговор все же заставил ее задуматься. Что так настораживало Энн в Брайане? Разве это не она заставила Сисси вылезти из своей норы, пойти на вечеринку, где она познакомилась с Брайаном?
А между тем
Значит, сейчас придет Арон... Но его все не было; Сисси вышла на крыльцо и окликнула сына. Наконец он появился.
— Разве я тебе не говорила, что ты должен вернуться не позднее одиннадцати? — накинулась на него мать.
— Ты сказала: до двенадцати, — запротестовал Арон, бросая куртку на кресло. Она пролетела мимо и свалилась на пол.
Сисси разглядывала сына, желая понять, что у него на уме. Он казался зеленым юнцом в свои четырнадцать. Невинное, кроткое выражение лица. Он еще ни разу не брился. Округлая мордашка с веснушками, длинные ресницы часто моргают, темные густые волосы спутались... Но занятия спортом быстро формировали его юношескую фигурку, Арон окреп и нарастил мускулы.
— Подними, пожалуйста, свою куртку, ей место в стиральной машине, — мимоходом сказала Сисси.
— Конечно! — Арон схватил куртку и на этот раз более метко запустил ее в кресло, изображая знаменитый бросок Изии Томаса в баскетбольную корзину.
— Эй! — подбодрил себя Арон. — Как тебе это нравится, парень? Отличный бросок!
Несмотря на раздражение, вызванное его поздним появлением, Сисси невольно улыбнулась, но тут же ее лицо опять приобрело строгое выражение.
— Я сказала, ей место в пакете с грязным бельем, Арон. И я хочу с тобой поговорить о твоем вчерашнем поведении с Брайаном. Ты позволил себе обидеть взрослого человека и употреблял выражения, которых я не допускаю в своем доме. Какое ты имеешь право так разговаривать с Брайаном или любым другим гостем?
— Ну вот, опять все сначала, мам...
— Что значит: «Опять, мам»?! Арон! Брайан тебя не обидел, он ничем тебе не угрожает. Ты поймешь это, когда вы лучше узнаете друг друга. Так почему же ты так себя ведешь? Он любит меня и пытается понравиться тебе, а ты все принимаешь в штыки.
Арон уставился в пол, на лице его сменяли друг друга разноречивые чувства: хмурость и потаенная боль, сомнение и возмущение — и снова непонятная боль.
— Арон, — сказала Сисси с нежностью в голосе. — Чем он тебе так не нравится? Есть какая-то причина?
— Нет. Ничего.
— Тогда в чем же дело?
В этом его «ничего» было слишком много намешано!
Арон поднял глаза на мать. Они стали влажными.
— Послушай, мам, мне действительно жаль... Я... я расстрою тебя, но он мне совсем не нравится... От него воняет...
Это объяснение было настолько детским, что Сисси даже опешила.
— Воняет?! Ты с ума сошел, Арон!..
— Ну, я же сказал тебе, мне очень жаль... Ты купила виноград сегодня? Он сладкий? Ты же знаешь, я не люблю кислый виноград, от него болит живот — это косточки начинают прорастать, — Арон подбежал к холодильнику, достал пакет с красным сладким виноградом без косточек и собрался уже укрыться в своей спальне, показывая, видимо, что их разговор окончен.
— Возьми тарелку для огрызков! Я не собираюсь больше выгребать мусор из твоей комнаты. Знаешь, Арон...
Но не успела она закончить фразу, как сын, набив рот, уже скрылся в своей комнате, откуда послышалась включенная на полную громкость музыка «Ганз энд Роузиз» — он всегда так делал, желая отгородиться от нравоучений.
Сисси снова уселась за свой отчет. Тяжело было у нее на душе. Единственное, что стояло между ней и Брайаном, был сын... и еще сомнения, посеянные разговором с Энн.
Когда Брайан впервые пригласил ее на обед, Сисси кольнуло неприятное впечатление: официантка, принимая заказ, принялась флиртовать с ним, поигрывая бедрами и строя ему глазки. Брайан с интересом наблюдал за нагловатой полногрудой молодой соблазнительницей, хотя позже все его внимание было приковано только к Сисси. Он не отрывал от нее глаз, словно других женщин и не было в зале.
Сисси была возбуждена его вниманием, ей льстила его обходительная манера ухаживания. Однако его взгляды почему-то вызывали тревожное ощущение. Она понимала, конечно, что он не монах и наверняка еще имел отношения и с другими женщинами, что могло стать преградой для возникающих глубоких чувств.
— Вы всегда жили здесь? — поинтересовался Брайан.
Сисси рассказала о своей жизни. Провинциальное существование казалось ей ужасно скучным.
— А вы откуда приехали в Рочестер? — спросила Сисси.
— Я родился на севере Мичигана, — ответил Брайан после минутного размышления. — В маленьком городке, который и на карте-то не обозначен.
Сисси заинтересовалась.
— А как он называется? Я путешествовала по Мичигану — возможно, была и в вашем родном городе.
— Это рядом с озером Хоутон... Вам когда-нибудь говорили, что у вас глаза как у кошки? С изумительными золотыми прожилками!
— Кошачьи глаза? — рассмеялась Сисси. — Нет, никто не говорил. Вы первый.
Она доверила Брайану свою тайную мечту: открыть когда-нибудь свое собственное агентство.