Ночь самой дорогой любви
Шрифт:
— Почему ты улыбаешься, что, выиграл миллион в лотерею? — маленькая снова прикрыла глаза и улеглась удобнее, теснее прижавшись к моему плечу.
Лучше, девочка. Гораздо лучше.
Говорят, счастье — это момент, когда хочется находиться именно здесь и сейчас. Здесь и сейчас. Я зажмурился. Здесь. Сейчас. Она будет моей.
— Лика.
Она подняла голову и оперлась подбородком о мою грудь, подложив маленькую ладошку.
Я
Она молчала, но глаза стали серьезнее, взор взволнованнее, дыхание чаще.
Взгляд из под ресниц, и легкое поглаживание пальцами по щеке.
— Ты красивая.
Не сейчас. Позже. Сначала надо уладить вопрос с…
— Ты красивый.
Мне показалось, или она побила меня моим же оружием?
Иди сюда.
Притянул девочку ближе, коснулся губ. Еще. Настойчивее. Печать. Клеймо. Она моя. И я её.
Пальцы вдоль позвоночника, молния в стороны. Нетерпеливые руки на груди, пуговицы по полу — так быстрее, проще. Она мне необходима, как воздух, как дыхание.
В унисон, вместе, плавное движение. Толчок. Затуманенный взгляд, озверевший разум. Сильнее. Пальцы крепче, выпады жестче. Нежная рука на спинке кровати, простынь в комок. Хриплый стон. Заглушил. Еще один.
Да, девочка, я тоже скоро.
Стиснул до боли, вскрикнула, выгнулась, приникла. Замерла.
Удары сердца в ушах, в горле. Грудь вздымается, дыхание щекочет кожу.
Сжал. Хочу раствориться. Чтобы навсегда. Она это я. И я в ней.
Взгляд в глаза. И то, что раньше не мог, сказал.
И она.
Жаль, что на таблетках…
Взгляд из под ресниц, и легкое поглаживание пальцами по щеке.
Говорят, счастье — это момент, когда хочется находиться именно здесь и сейчас. Здесь и сейчас. Я зажмурился. Здесь. Сейчас.
54. Лика
Малиновская разгладила несуществующие складки на талии своего кремового платья и обернулась ко мне.
— Лика, да ты вся светишься! Неужели нашелся тот волшебник, что сделал тебя счастливой?
Я опустила голову, чтобы скрыть рвущуюся наружу улыбку. Она меня поймала. Неужели выдал мой мечтательный взгляд. Мурашки по коже от воспоминаний о минувшей поездке. Впервые в жизни чувствую себя такой. Окрыленной.
Максим стал для меня как воздух. Хочется каждую секунду вдыхать его запах, растворяться в этих нежных, настойчивых прикосновениях, ловить его горячее дыхание губами. Пришлось тряхнуть головой, чтобы отвлечься от будоражащих кровь воспоминаний.
— Ты попала… — голос подруги вынес мне и без того ясный как день приговор. Сама знаю.
— А ты? — попыталась переключить внимание на неё. — Слишком уж глазки блестят. Неужели
Арина опустила глаза, затем подняла взгляд и заговорщическим шепотом проболталась.
— Я беременна.
У меня даже рот приоткрылся от удивления.
— Серьезно? Господи, это такое счастье! Поздравляю!
Бросилась в объятия подруги и стиснула так, что послышался хруст.
— Эй, полегче, а то переломишь позвоночник, и я не смогу ходить.
— Пусть носит на руках! Ты этого достойна!
Блондинка вздохнула и мечтательно пропела.
— Носит. Поверь мне, — она открыто заглянула в глаза и на одном дыхании выпалила. — Бывало с тобой такое: кажется, знаешь человека сто лет, а он открывается для тебя с новой стороны? И ты понимаешь, что совсем его не знал. И крышу рвет, и готов кричать от счастья, что рядом он. Вроде бы родной, и в то же время незнакомец.
— Не уверена, что такое бывало, но думаю, испытать подобное — потрясающе! — На секунду задумалась. — А он знает?
Арина закусила губу и опустила глаза.
— Я не говорила ему. У нас не совсем типичная ситуация. Все сложно. Но, как только удастся, я обязательно скажу.
Я стиснула плечи подруги руками и заглянула в смущенное лицо.
— Не тяни. Он должен знать — ведь это самая большая радость — любить и быть любимым. И знать, что ваша любовь стала началом чего-то необыкновенного. Новой жизни. Ариш, ты станешь мамой, это такое счастье!
Взглянула на потолок, стараясь прогнать непрошенные слезы счастья.
Сердце пело, кажется, я испытала на себе радость, от новости, что сообщила Малиновская.
Интересно, а что если после вчерашнего я тоже…?
Щеки загорели, почувствовала, как румянец заливает лицо. О чем я только думаю?
В дверь позвонили, Арина чмокнула меня в щеку и упорхнула открывать.
Забыла сказать — сегодня у неё день рождения. Она предупреждала меня еще месяц назад, но я совсем закрутилась. Благо сегодня утром вспомнила, не проснувшись толком, побежала в магазин за подарком.
Что можно подарить девушке, которая может позволить себе абсолютно всё сама? Какую-нибудь милую безделушку. Или памятную вещь.
Так, в один из вечеров, когда я навещала Арину, еще тогда немощную с гипсом, мы коротали время за монополией, и она влюбилась в эту игру, по крайней мере, прожужжала мне все уши об этом.
И вот, заветная коробка с настолкой бережно упакована в оберточную бумагу бежевого цвета и подвязана золотистым бантом.
В холле послышались голоса, приближающиеся к гостиной. Папа Арины — Семён Геннадьевич, сдержанно поздоровался со мной и осведомился у дочери, не прибыли ли самые главные гости. Малиновская поняла его намек и отвела глаза.