Ночь самой дорогой любви

Бетт Лиза

60. Лика

Дверной звонок я отключила. Телефон тоже. Еще полная бутылка водки валялась в ногах, противно позвякивая о ламинат, когда я касалась её ногами.

Из отдела приехала только утром. Голова раскалывалась. Ноги гудели. Внутри пустота.

Таня дожила до приезда скорой, но из-за обильной кровопотери её состояние было критическим. Проститутку унесли в опер блок, оставив меня мучиться в неизвестности. Благо одна из дежуривших медсестер вызвалась обработать рану

на лице. Что оказалось весьма кстати, сама я не могла сосредоточиться и собрать в кучу разбегающиеся из-за пережитого стресса мысли.

Стоило мне ступить на обшарпанный пол приемного покоя, стало ясно, что домой я попаду не раньше утра. О ножевом медики сообщили в полицию и по приезду меня уже ожидали блюстители закона. Мне едва успели зашить порез на щеке, как люди в форме посадили меня в уазик с синими мигалками и отвезли в отдел.

Все десять раз, пока я рассказывала им, откуда знаю Таню и нападавшего Генку, их лица не покидало выражение неверия.

— И как интересно ей удалось так вовремя оказаться рядом с вами?

— Я не знаю.

— Вы говорите, что она жила на другом конце города.

— Да.

— А какие отношения связывали пострадавшую и сутенера?

На этом вопросе я запнулась. Какие? Вспомнив нападение Генки в то осеннее утро, я напряглась.

— Я…не знаю.

Один из опрашивающих поднял взгляд от протокола и выразительно на меня посмотрел.

Вздохнув, поняла, что выбора нет.

Мой короткий рассказ о драке был зафиксирован на бумаге вместе с остальными перечисленными мной фактами.

Поставив подписи на протоколах, подсунутых мне исполнительным пэпсом, поднялась, с облегчением осознав, что могу быть свободна.

— Если еще понадобитесь, с вами свяжутся.

Выйдя из отдела, встала на крыльце, пытаясь запахнуть пальто без пуговиц. Один из полицаев стоял на крыльце и курил. Стрельнула у него одну и затянулась.

Как можно любить эту гадость? Кому-то, говорят, успокаивает нервы. Счастливые.

Сигарета не стерла горечь от произошедших событий, но я знала средство получше.

Отдел находился недалеко от моего дома, но пешком идти расхотелось. Вызвала такси и с облегчением рухнула на переднее сиденье подъехавшей калины.

Водитель послушно остановился у ночника, согласившись подождать, пока я забегу за дозой успокоительного.

Осознав, что закуски у меня нет, взяла еще и бутылку спрайта. Это хотя бы поможет влить в себя побольше водки.

Квартира встретила тишиной и привычным запахом любимых духов.

Все так просто и понятно. Было. Когда я покидала свое жилье в прошлый раз. День рождения подруги, любимый мужчина, воспоминания о котором вызывали приятное покалывание во всем теле и бабочек в животе.

А сейчас лишь пустота.

Как я смогла проморгать тот элементарный факт, что он жених Арины. Она

же говорила, что родители настаивают на их свадьбе с сыном партнера отца по бизнесу.

Какая же я глупая. Или тогда в машине я слушала рассказ Малиновской в пол уха, или моя память сыграла со мной злую шутку и отодвинула на задний план воспоминания о том разговоре…

Телефон завибрировал, и я с удивлением поняла, что кто-то может быть настолько бестактным, чтобы звонить в пять утра.

61. Лика

Вызов отклонила, даже не посмотрев на экран. Но через пару секунд аппарат снова напомнил о себе. Взяла в руки мобилу, и, сняв чехол и крышку, вынула батарею. Так-то лучше.

Когда я была подростком, то мечтала, что мой телефон будет вот так разрываться от входящих звонков моих ухажеров, подпирающих двери с огромными букетами цветов. И только став взрослее, поняла, что мечты нереальны.

Ведь человек, питающий искреннюю симпатию к тебе, не заставит вот так сидеть и мучиться от осознания своей тупости.

Звонок в дверь заставил вздрогнуть. Подниматься с пола совсем не хотелось, но боязнь, что посетитель перебудит весь дом, заставила выпрямиться и хромая направиться к двери. Открыв крышку на коробочке дверного звонка, выдернула пару проводков. Трель прекратилась. Я молодец.

Развернулась, чтобы пойти обратно, но стук в дверь заставил скрипнуть зубами. Ну какого хрена вообще?

Дверной глазок подтвердил мои опасения. Открывать нет смысла. Что он может сказать такого, чтобы оправдаться в моих глазах? Не хотелось слушать. Хотелось влить в себя лекарство и уснуть. Забыться на несколько дней. И ни о чем не думать.

Снова стук. И наша молчаливая борьба.

— Я знаю, что ты дома. Открывай.

— Иди нахуй отсюда. Навсегда.

— Лика.

— Макс.

Мне давно стоило развернуться и уйти, сделав вид, что меня нет дома. Но сердце. Мое поганое наивное сердце не давало сдвинуться с места. Оно просто вопило, что так близко, в метре от него, не смотря на разделявшую нас дверь, я уже никогда не откажусь. Пусть хотя бы так.

Прохлада дверного полотна приятно успокаивала ладони и лоб.

Рану защипало. Свежая повязка быстро намокла от слез. Придется обрабатывать по новой.

Снова глазок и с удивлением поняла, что Макс, не жалея своих дорогущих брюк уселся прямо на пол подъезда и закурил.

Вот сволочь. Сейчас соседка точно учует дым и доложит о его визите. Сарафанное радио не дремлет. Тем более утром.

Стерла соленые дорожки со щек, чуть задев повязку. Поморщилась и вздохнула. Руки сами легли на защелку замка. И повернули.