Ночь святого Вацлава
Шрифт:
Эпилептического приступа в аэропорту я из себя выжать не смог, я заперся в кабинке и сидел там дольше, чем это необходимо с человеческой или технической точки зрения. Но когда я оттуда вышел, группа все еще была на месте. А через минуту или две громкоговоритель оглушительно объявил посадку, и я оглянуться не успел, как нас помчало по взлетной дорожке.
Через четыре часа я был в Праге.
2
Когда ты покидаешь город в шестилетнем возрасте, а потом возвращаешься туда через восемнадцать лет, с тобой происходит нечто волшебное.
Все это было для меня полнейшей неожиданностью и, несмотря на ужас, обуявший меня при спуске с трапа самолета и при прохождении паспортного и таможенного контроля, в гостиницу «Словенская» я прибыл в состоянии невероятного, хотя и зыбкого восторга.
Гостиница «Словенская» расположена на Вацлавской площади, в трех кварталах от Вацлавске Намести. Несмотря на свое название, никакая это не площадь, а широкий и шумный проспект. В одном его конце расположено серое викторианское здание музея, окруженное садом. А в другом, пересекая его, как верхняя палочка буквы Т, идут центральные деловые улицы: слева – улица Народного Труда, справа – Прикоп.
Я стоял возле отеля и озирался вокруг, вспоминая и узнавая. Освещенный жарким солнцем город выглядел очень оживленным – многолюдные тротуары, одновагонные трамвайчики, снующие взад-вперед по булыжной мостовой, В дальнем конце улицы стоял Святой Вацлав на сверкающем железном коне – любимый герой моего детства. Даже сам отель, казалось, был мне знаком, и через минуту я понял почему. Когда-то это называлось «Вартские», мама любила пить здесь чай; а теперь его окна с крупными переплетами были распахнуты на знойную мостовую.
Я широко улыбался, вспоминая плюшевый полумрак кафе, шуршанье газет, тяжелые бархатные шторы, пожилых дам, вытирающих платочками губы. Невероятно, что я снова здесь!
Но, войдя туда, я не увидел никаких старых дам. Здесь кишмя кишели какие-то люди в рубахах с расстегнутыми воротничками и сандалиях. За стойкой работала дама с прямым пробором, очень похожая на Булку, – склонившись над своим гроссбухом, она что-то напряженно изучала. Я подождал с минуту и потом сказал по-английски:
– Тут для меня забронирован номер.
Она остро на меня взглянула и быстро перебрала стопку карточек.
– Пан Вистлер Николас?
– Совершенно верно.
– Тут для вас письмо. Ваш номер готов. 140-й, – сказала она по-чешски служащему, который взялся за мой чемодан.
Я забрал письмо и последовал за служащим в лифт. Это был маленький согнутый старикашка с огромным кадыком, торчащим из рубашки без ворота. Он глядел на меня с интересом, улыбался и качал головой.
– Пан уже бывал в Праге? – спросил он меня по-чешски.
– Очень давно.
– Тут многое изменилось, – сказал он и вежливо кашлянул в ладошку. – Когда-то у нас здесь бывало много бизнесменов. Теперь уж не то.
– Да, конечно, теперь другие времена.
Он снова кашлянул.
– Но Прага все та же. Красавица. Могу поспорить, что таких красивых городов вы еще не видывали.
Но я его не слушал. Я изучал конверт,
Судя по всему, это была моя программа. У меня тут же схватило живот, и я поначалу даже не смог оценить великолепие 140-го номера…
Тем не менее, когда служащий поставил на пол мою сумку и, улыбаясь, удалился, я встал посредине комнаты и огляделся. Номер, бесспорно, был замечательный. Все здесь было выдержано в золотых и зеленых тонах. В алькове стояла большая кровать, окруженная пологом. К номеру примыкала ванная комната с душевой кабинкой. Были здесь и удобные кресла, и шезлонг, и письменный стол. Двойные французские окна открывались на широкий балкон. Канлиф устроил мне достойный прием.
Я уселся в шезлонг и вскрыл конверт. Там была брошюрка и письмо на двух страницах. Под письмом стояла подпись: А.В. СВОБОДА, генеральный директор Управления стекольной промышленностью,и гласило оно следующее:
Глубокоуважаемый пан Вистлер!
Для нас большая честь приветствовать Вас в Праге. Посылаю Вам брошюру, содержащую информацию о нашей стекольной промышленности, а также программу Вашего визита. Программа, как Вы можете заметить, краткая, но достаточно насыщенная. Было бы желательно, чтобы Вы по приезде связались с нижеподписавшимся и сообщили, какие изменения Вам бы хотелось в нее внести.
Позвольте мне, глубокоуважаемый пан Вистлер…
Вторая страница, озаглавленная: ВИЗИТ Н. ВИСТЛЕРА, ПРЕДСТАВИТЕЛЯ ФИРМЫ «БОГЕМСКОЕ СТЕКЛО И БИЖУТЕРИЯ», гласила:
Среда. 10.00 – Встреча с Л.В. Свободой в Гос. Управлении стекольной промышленностью (Уезд 23).
Обед в выставочном зале (Вацлавская площадь, 48).
Послеобеденное время – Встреча с начальниками отделов – С.Н. Черниным, П. Штейном, Б.Р. Вла-чеком и совместный осмотр их отделов.
Четверг. 10.00 – Автомобильная экскурсия на Запотоцкий стекольный завод (Кралово, 15 км). Весь день. Обед на заводе.
Пятница. 10.00 – Автомобильная экскурсия на Цебликскии стекольный завод (Цеблик, 23 км). Весь день. Обед на заводе.
Суббота – Свободный день. Повторные встречи и визиты по мере необходимости.
Как точно выразился Л.В. Свобода, кратко и насыщенно…
Поездка на бывший завод Павелки была назначена на четверг. Из чего следовало, что формулу я заполучу через двое суток. А также, что потом придется еще двое суток таскать с собой эту чертову формулу. Если только я, по совету Канлифа, не сокращу свое пребывание здесь.
Сперва я просмотрел программу очень бегло. А потом закурил сигарету и, попытавшись унять дрожь в руках, снова все перечитал. Дело не в том, что, уехав сразу же после визита на завод Павелки, я вызову подозрение; тем более, что они сами предложили посетить только два стекольных завода. А суббота и так не занята.