Ночь тебя найдет
Шрифт:
Оглавление
Пролог
Восемнадцать лет спустя
Часть 1
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Часть 2
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Глава 21
Глава 22
Глава 23
Глава 24
Глава 25
Глава 26
Глава 27
Глава 28
Глава 29
Глава 31
Глава 32
Глава 33
Глава 34
Глава 35
Глава 36
Глава 37
Глава 38
Глава 39
Глава 40
Глава 41
Глава 42
Глава 43
Глава 44
Глава 45
Часть 3
Глава 46
Глава 47
Девять месяцев спустя
Эпилог
Благодарности
Примечания
Julia Heaberlin
Night Will Find You
Copyright © 2023 by Julia Heaberlin
This edition published by arrangement
with InkWell Management LLC and Synopsis Literary Agency
All rights reserved
Перевод с английского Марины Клеветенко
Серийное оформление Вадима Пожидаева
Оформление обложки Ильи Кучмы
Хиберлин Д.
Ночь тебя найдет : роман / Джулия Хиберлин ; пер. с англ. М. Клеветенко. — СПб. : Азбука, Азбука-Аттикус, 2025. — (Звезды мирового детектива).
ISBN 978-5-389-30057-6
16+
Когда ей было десять лет, Вивиан Роуз Буше сделала невозможное предсказание — и спасла чужую жизнь. Спасенный мальчик — Майк — вырос и стал полицейским, а Вивиан — астрофизиком, возможно обнаружившим свидетельство того, что мы не одни во Вселенной. Но Майк верит и в паранормальные таланты Вивиан — и просит ее помочь в поисках маленькой девочки, десять лет назад бесследно пропавшей из викторианского особняка. Неразгаданная загадка будоражит и родных девочки, и самых безбашенных конспирологов…
Впервые на русском — новейший психотриллер Джулии Хиберлин, автора международных бестселлеров, переведенных на 20 языков. На основе романа телеканал Fox уже готовится снимать сериал.
оформление.
ООО «Издательская Группа
„Азбука-Аттикус“», 2025
Издательство Азбука®
Посвящается
Ронде Роби, сверхновой
Как ни совершенно крыло птицы, оно никогда не смогло бы поднять ее ввысь, не опираясь на воздух. Факты — это воздух ученого.
Иван Павлов, физиолог, лауреат Нобелевской премии.
«Письмо
Практически каждый важный шаг или решение, которое Рейганы принимали во время моего пребывания на посту главы администрации Белого дома, они заранее согласовывали с женщиной из Сан-Франциско, которая составляла гороскопы, дабы убедиться, что планеты благоприятствуют задуманному.
Дональд Риган. Для протокола
Ступени были слишком крутыми для девочки, которая по стеночке спускалась в подвал. Перил не было, только отвесный обрыв во тьму и бетонный пол внизу, о который я расшиблась бы.
Все, что от меня требовалось, — вытащить белье из дребезжащей стиральной машины у подножия лестницы и, цепляясь за стенку, подняться обратно.
Мне ни в коем случае нельзя было исследовать сокровенный и жутковатый хаос подвала или черную книжицу размером примерно восемь на десять и толщиной в два дюйма, которая закрывалась на защелку. Щелчок эхом отразился от заросших плесенью стен, когда я ее открыла.
Нельзя сказать, что в детстве я отличалась особой храбростью. Боялась американских горок, делать сальто назад, фильмов ужасов и даже стены за кроватью. Ночью, когда мама выключала свет, я стучала по стене кулаком, чтобы убедиться в ее прочности. Сестра сдала меня, и мама ограничила мои упражнения пятьюдесятью ударами — немало, но мне не хватало. Я была уверена, что рано или поздно во сне просочусь сквозь стену, и никто не узнает, куда меня забросило.
И все же несколько раз, когда я оставалась дома одна, а стиральная машина замолкала, я открывала дверцу из кухни на лестницу и спускалась, рискуя свернуть шею.
Я поднимала фонарик с верхней ступени. Сердце выпрыгивало из груди. Легкие заполняли запахи земли и гнили. Я кралась сквозь подземный мир, вырубленный в склоне хребта Вирджиния, в полной уверенности, что это и есть та самая преисподняя, о которой любят упоминать взрослые. Трещина от удара молнии в грязном бетонном полу наглядно свидетельствовала, как отчаянно колотили в пол проклятые души, пытаясь вылезти наружу.
Я пробиралась в центр подвала, осторожно переступив трещину. Вставала на цыпочки и рукой болтала над головой, пока не чувствовала щекотное касание лески, свисавшей с потолка.
Я тянула за нее, голая лампочка рассеивала тени, и мне казалось, будто я нахожусь в голове у мамы. Именно здесь она писала портреты и цветные кляксы на деревянных мольбертах, чистила объективы и свой пистолет, здесь люди, подобно призракам, проявлялись на бумаге прямо из неприятно пахнущих растворов, здесь по стенам висел ее старый садовый инвентарь с крупными зубьями.
И здесь же, в старом сундуке, мама хранила страшный фотоальбом. Книгу ужасов. Книгу печали. Книгу смерти. Книгу о мертвецах. А моя мама стояла по другую сторону объектива.