Ночь в тоскливом октябре
Шрифт:
После того, как Хатченс прошла в дверь над лестницей, Киркус спросил:
— Когда мы с тобой встретимся за ужином?
— Ужином?
— Как насчет сегодня?
— Я сегодня вечером с Айлин встречаюсь.
— Великолепно! Развлечемся втроем!
В верхней ступени лестницы была небольшая ямка, выбитая в бетоне бесчисленными шагами. Она считалась многими приносящей удачу. Я лично считал ее приносящей сломанные ноги, так что аккуратно обошел.
Внутри, в здании пахло полированным паркетом и хлоркой. И было довольно темно. Словно дневной свет отказывался проникать в старинные окна.
Я
Мы с Киркусом начали подниматься по лестнице на второй этаж. Пролет над нами казался совершенно пустым. Однако, звук разлетался далеко и отдавался эхом — голоса, и топанье ног, и скрип ступеней с перилами: все это словно окружало нас. К этой какофонии присоединился голос Киркуса:
— Ужин? — спросил он.
— Что «ужин»?
— Ты, я и Айлин. Сегодня.
Я помотал головой:
— Не знаю, понравится ли ей эта идея.
— Ой-вэй, таки шо ж тут может не понравиться? — спросил он, переключившись со своего псевдо-британского акцента на подражание стереотипной еврейской мамочке. Киркус обладал многими, хоть и сомнительными талантами. — Хавчик, хавчик, полцарства за хавчик!
— Гос-споди.
— Твоя шикса, она же ж даже не заметит, шо я там.
— Ага, как же.
— Так скашши фремя и мьесто!
— Теперь ты уже похож на эсэсовца.
— Йа? Мы иметь способы застафить вас гофорить, американецкий швайн!
На верхней площадке лестницы, мы свернули направо и двинулись по широкому коридору к нашей аудитории. Вокруг было почти пусто. Я поглядел на часы. Без пяти восемь. Хотя занятия редко начинались вовремя, большинство других студентов уже наверняка сидят внутри.
— Так што, — сказал Киркус. — Их бин жрат-жрат мит дир вечером?
— Ну, наверное. Но только если поклянешься никогда никому не говорить про Айлин…
— Унд вундербар сиськен унд ссакен ин волосен.
— Ты понял.
Улыбнувшись, Киркус хлопнул меня по спине:
— Я с большим нетерпением жду нашего рандеву, Эдуардо.
— У меня в пять.
— А «у тебя» — это где?
Я сообщил ему адрес.
— Знаешь, где это?
— Найду.
— Даже не сомневаюсь, что найдешь.
Я был не настолько оптимистичен, чтобы надеяться на обратное.
Отойдя в сторону, я позволил Киркусу войти в аудиторию первым. Затем зашел сам. Как я и думал, все уже сидели на местах. Человек пятнадцать примерно. Разместились довольно свободно вокруг стола для семинаров: некоторые болтали между собой, другие пользовались свободным временем, чтобы дочитать Вордсворта, третьи дремали на своих стульях, едва в сознании.
— Салют, добрые граждане! — поприветствовал Киркус всю группу.
Многие его проигнорировали, некоторые недовольно закряхтели. Еще несколько студентов в отчаянии воздели глаза к небу.
— Проснись! — провозгласил Киркус. — Восстань! Иль будь навеки павшим! [48]
— Ебать тебя конем, на котором ты приехал, — пробормотал Коннор Блейтон, грубый начинающий драматург с густыми бакенбардами.
Я пошел на свое обычное место у левого края стола. Мой стул был
48
Цитата из поэмы Джона Мильтона «Потерянный рай».
— Ну как оно, чувак? — спросил я.
— С.О.С.
— Вернее не скажешь, — я сел. — Доброе утро, Марсия.
Не отрываясь от раскрытой книги, Марсия кивнула.
— Ну чего там, в книжке? Одинокие облака все блуждают? [49] — спросил я.
— Когда ты уже повзрослеешь? — сказала Марсия. Она определенно не была в числе моих поклонниц.
— Работаю над этим.
— Работай активнее.
— Откоси.
Она повернулась и нахмурилась, глядя на меня. Она училась на четвертом курсе, и вероятно была самой умной из присутствующих. Красивая блондинка и первостатейная стерва. В данный момент она выглядела так, словно готова брызнуть в меня ядом.
49
«Я блуждал одиноким облаком» — стихотворение Уильяма Вордсворта.
— Что ты сейчас сказал? — спросила она.
— Откоси.
— Ну смотри, а то мне что-то другое показалось.
— Оказалось, показалось.
— Знаешь что?
— Что?
— Иди ты на хуй!
Я изобразил ей свою самую добродушную улыбку.
— Кретин, — пробормотала она и отвернулась.
— Вот сейчас обидно было.
Она меня проигнорировала.
В аудиторию ворвался доктор Трюман, седовласый, краснощекий, одетый в приталенный твидовый костюм с красной бабочкой. Он нес в руке потрепанный коричневый портфель с широкими кожаными ручками и большой пряжкой. Встав во главе стола, он оглядел нас своими горящими глазами.
— Свежие лица, пылающие сердца! Юность! Страсть! Любовь! — он сфокусировал свой веселый взгляд на мне. — Король Эдуард Уилмингтонский!
— Сэр?
— Ради всего святого, что за напасть постигла ваше лицо?
— Ратный подвиг, сэр.
— Надеюсь, вы заставили неприятеля поплатиться за его дерзость.
— Я сокрушил его насмерть, сэр.
— Браво! — доктор Трюман швырнул свой портфель на стол и захлопал в ладоши. Его примеру последовала и примерно половина студентов в аудитории, в то время как остальные лишь качали головами и закатывали глаза. Марсия опустила голову и медленно помотала ей из стороны в сторону. Киркус был среди тех, кто присоединился к аплодисментам.
И лишь я один знал, что мои слова были чистой правдой.
Глава 45
Уже где-то на середине семинара с доктором Трюманом, я осознал, что пригласил Киркуса ко мне домой на ужин, который обещала обеспечить Айлин.
Я все принесу, — сказала она. — Напитки, еду.
Она принесет на двоих, не на троих. И вряд ли сильно обрадуется присутствию Киркуса.
Ей нужно было сообщить о еще одном госте.