Ночь Ягуара
Шрифт:
Паз еще раз внимательно присмотрелся к фотороботам. Конечно, он прекрасно знал, что все портреты, составленные по словесным описаниям, походят один на другой и главным образом служат для того, чтобы копы, по крайней мере, не хватали в качестве подозреваемых лиц не того пола и расы, но при виде этого изображения у Паза мороз прошел по коже. Как многие детективы, он имел великолепную память на лица и мог без труда вспомнить внешность почти каждого, кого когда-либо встречал, и в полицейской академии прославился умением составлять прекрасные фотороботы
В данном случае перед ним лежало изображение человека неопределенного возраста, но уже не молодого, с широким ртом, высокими скулами и волосами, постриженными в кружок, что типично для индейцев из Центральной или Южной Америки.
Что вызвало холодок, так это определенная уверенность Паза в том, что этого самого индейца из Центральной или Южной Америки он видел раньше. Досаду вызывало то, что ему никак не удавалось вспомнить, где и при каких обстоятельствах, но он приписал это тому, что расслабился и долго не практиковался.
Кроме того, он обратил внимание на отсутствие в деле сведений, которым следовало бы там быть: все свидетели утверждали, якобы молодой белый мужчина был в футболке с логотипом, но что это за логотип, нигде не указывалось…
Моралес вернулся с парой бумажных стаканчиков кубинского кофе и заявил:
– Олифант сказал, получено добро на встречу с Финнеганом.
– Здорово. А как насчет эмблемы на футболке того белого парня?
– А что насчет него? Парни носят на футболках самое разное дерьмо – названия рок-групп, колледжей, спортивных команд…
– Верно, но, по словам секретарши, это вторжение в офис, которое они устроили, было политической акцией в защиту окружающей среды. Тот малый был из какой-то организации, типа «зеленых», резонно предположить, что он будет носить логотип своей организации, верно? Эта женщина, Туэро, секретарша, сказала, что он орал насчет чего-то под названием, – Паз пролистал отчет, – Паксто. Знать бы еще, что это такое.
– Это вроде бы заповедник дикой природы в Колумбии. Тот малый считал, что «Консуэла» собирается его вырубить.
– А это правда?
– Нет, если верить Фелипе Ибанесу и Кайо Гарсе. И твоему отцу. То есть они в один голос заявили, что никого отношения к этому месту их компания не имеет.
– Об этом в деле ничего нет. Или я что-то пропустил?
– Мне показалось, это не относится к делу и никуда не ведет, – пояснил Моралес и, поймав хмурый взгляд Паза, добавил: – Да, конечно, надо было вставить это в отчет, но у меня как-то в голове не укладывалось, что какие-то защитники травки и кустиков могут истерзать человека в клочья за несколько пеньков.
– Ты решил, что случившееся в офисе Фуэнтеса накануне убийства – всего лишь мелкая стычка и само убийство простое совпадение?
– Ну да, тем более что кокнули еще и Кальдерона. А что?
Голос Моралеса звучал довольно задиристо, и Паз понял: этому малому чертовски не нравится, что его фактически допрашивает за его же столом
Паз отпил глоток кофе.
– На первый план вышла версия о колумбийских гангстерах, да?
– А об этом ты от кого узнал?
– От моей сестры. Ей рассказал Финнеган, но, должно быть, эту информацию слил еще кто-то из полиции округа, ибо об этом знала и Дорис Тэйлор. Ну а на чем эта гипотеза основывается?
– Так это же очевидно. Мы имеем два совершенных одинаковым способом убийства деловых партнеров, связанных с бизнесом в Колумбии. Когда был убит Фуэнтес, это могло быть что угодно – культ, случайный маньяк. Это, конечно, непостижимо и жутко, но когда убитых двое, да еще оказывается, что по отношению к жилищам всех совладельцев «Консуэлы» имели место хулиганские действия, причем с подбрасыванием фекалий ягуара, связь становится очевидной. Кто-то буквально говорит: вы пытались держать нас за дерьмо, и теперь вы умрете. А колумбийцы – известные любители таких демонстративных акций устрашения.
– Да, я наслышан. Итак, Тито, как я понял из твоего отчета, ты считаешь, будто дело гораздо проще, чем думает Олифант, а все эти странности – маскировка, нечто вроде colombianismo – вроде колумбийского народного обычая.
– Да, складывается такое впечатление. И в округе тоже работают в этом направлении.
– Я полагаю, за двумя остальными малыми, Гарсой и Ибанесом, ведется наблюдение.
– Верно. Они живут в Бич, поэтому этим занимается округ.
– Хорошо. С этим я разобрался. Давай все-таки съездим и посмотрим, что скажет сама полиция округа.
Они поехали в «шевроле» Моралеса. Паз занял место пассажира.
– Прямо как в старые времена, – заметил Паз.
– Не совсем, – сказал Моралес, и остаток пути они провели в мрачном молчании.
Финнеган, как и можно было предвидеть, не обрадовался, увидев их. Как и его напарник, Рамирес. Они вчетвером уселись в комнате для допросов без окон в штаб-квартире шерифа в Дорале, к северо-западу от города Майами, большом современном здании, похожем на терминал аэропорта, разве что не таком уютном. Финнеган предпочел обойтись без лишних разговоров и сказал напрямик:
– Давайте сразу расставим все по местам: мне приказали с вами сотрудничать, и приказ я выполню. – Он указал на стопку папок и большой картонный сшиватель на столе. – Это материалы по делу об убийстве Кальдерона. Я так понимаю, он ваш отец.
– Верно, – сказал Паз.
– Вообще-то это не в правилах полиции округа поручать расследование убийства близкому родственнику жертвы. Не понимаю, почему шериф на это согласился.
– Для прикрытия своей задницы, я думаю, – вежливо сказал Паз. – Я знаю, вы очень заняты, и мы постараемся не отнимать у вас много времени.