Ночи Виллджамура
Шрифт:
Кто же мог так сильно желать его смерти?
В эту минуту в комнату без стука вошел помощник Трист:
– Следователь, у нас кое-что есть.
Джерид поднял голову, подавляя зевок:
– Отлично. Выкладывай.
– По показаниям свидетелей, покойного видели накануне вечером в трактире, где он пил в компании женщины тридцати с лишним лет.
– Обычное дело, парень.
– Видели, как они уходили вместе, а она, по слухам, проститутка. На лице у нее приметный шрам. Другой свидетель видел, как они вместе входили в жилой
– Отлично, дожили. Городские советники прибегают к услугам шлюх. Хочешь рассказать об этом его спутнице жизни и товарищам по работе? Голову даю на отсечение, нам прикажут не болтать об этом. Учитывая, что Совету положено являть собой образчик чистоты и честности…
Туя обтерла его полотенцем, которое тут же бросила в корзинку, стоявшую в углу. Парень в конце концов захотел, чтобы она только поработала над ним руками, а ее это как раз устраивало. Сказал, что не хочет обманывать свою партнершу, передумал в последний момент. Он лежал на спине и часто дышал – мужчины такие жалкие, когда кончат.
Выходя из комнаты, она сказала:
– Я оставлю тебя, одевайся. Просто положи деньги на тумбочку и скажи мне, когда будешь уходить.
Вообще-то, он заплатил ей столько, что хватит теперь на неделю, – четыре сота и десять лордилов, – и она смотрела ему вслед, когда он, в своей нарядной мантии, шел в казначейство. Ее больше не удивляла обыденность клиентов. Все они возвращались к своим семьям, женам, к работе, к мелочной торговле, лелея свой маленький гадкий секрет. Хотя что плохого в том, чем она зарабатывает себе на жизнь, если это никому не вредит? Она ведь не из тех уличных бедняжек, которые ночами не спят, снедаемые виной и стыдом, а мужчины появляются в их жизни и исчезают, точно призраки.
Как же она дошла до такой жизни?
Быть может, причина в том, что она сама превратилась в продукт потребления – «товары и услуги» – и это держит ее в Виллджамуре? Она подозревала, что многие дамы в этом городе находятся в положении не лучшем, чем она. Матери и домохозяйки, с одной стороны, и женщины, которые, как она, могли самостоятельно зарабатывать деньги, – с другой. Ведь до тех пор, пока на женщин будут смотреть с точки зрения возможного обмена денег на услуги, их эмансипация останется неполной. Когда же стало слишком поздно менять что-либо? И сама ли она выбрала для себя такую жизнь, или ее навязали ей другие?
Со вздохом она вернулась к постели, легла, укрылась. Смотрела на свет, льющийся в окно. Слушала звуки людного города. И закрыла глаза.
Джерид постучал, и женщина немедленно открыла. На ней была лишь тоненькая сорочка, не предназначенная для того, чтобы согревать. Рыжие волосы, округлости, которые появляются тут и там от периодических дорогих обедов. Вдоль одной щеки тянулся темно-лиловый рубец, на который Джерид изо всех сил старался не глазеть.
– Следователь Румекс Джерид, инквизиция
– Деламонд Гхуда? – переспросила она. – О боги… Пожалуйста, входите. Могу ли я предложить вам что-нибудь выпить?
– Нет, спасибо, – отказался Джерид.
Трист вытащил блокнот и карандаш.
Женщина принесла два резных деревянных стула и посадила пришедших у окна.
– Большое спасибо, – поблагодарил Трист, усаживаясь.
– Впечатляют. – Джерид указал на стулья, но остался стоять. Он решил, что не к чему слишком расслабляться. – Антикварные?
– Да. Вы тоже коллекционер, следователь?
– Не-ет, – ответил Джерид, бросая взгляд на Триста, который сидя рассматривал комнату. – Моя жена была коллекционером, в своем роде. Иногда и я таскался за ней по разным рынкам. Сам так и не полюбил это дело, но хорошее от плохого отличить могу. – На миг он даже почувствовал благодарность к Марисе за то, что она научила его разбираться в антиквариате. Благодарность тут же пробудила боль.
– Была? Значит, вы больше не женаты? – сказала Туя, садясь на постель и кладя ногу на ногу так, что они стали видны в разрез ее сорочки.
Джерид вздохнул:
– Мы пришли, чтобы поговорить об убийстве, мисс?…
– Далууд. Туя Далууд.
Трист записывал ответы, пока Джерид задавал положенные по протоколу вопросы.
– В вечер перед убийством вас виделись с жертвой.
– Да, – подтвердила она. – Да, верно.
– Чем именно вы зарабатываете себе на жизнь, могу я вас спросить?
– Вы оба – люди светские, я полагаю? – спросила она.
Джерид посмотрел на Триста, потом перевел взгляд на Тую:
– И что из этого следует?
– Идемте. – Она подвела их к резной двери, которая вела в ее спальню, протянула руку. – Один взгляд, не больше. – И она распахнула дверь.
Было ясно, что перед ними будуар шлюхи. Роскошная кровать, масла, свечи, большие зеркала, запах секса. Джерид попятился и сделал знак Тристу, который часто моргал.
Только тут Джерид осознал, какая она высокая.
– Нас это не касается, мисс Далууд.
– Я знаю.
Сунув руки в карманы, Джерид прошелся по ее гостиной, отмечая на ходу изящные безделушки, картины, мебель.
– Вам, видимо, хорошо платят.
– Да, и мне не на кого тратить деньги. Зато у меня есть время для себя и своих интересов.
Сделав паузу, Джерид посмотрел на Триста, который уже вернулся на стул у окна.
В углу Джерид заметил повернутые к стене холсты:
– Балуетесь живописью, мисс Далууд? Можно нам взглянуть?
– Лучше не надо. Я многого в них стесняюсь.
– Мисс Далууд, не будете ли вы так любезны объяснить характер дела, связавшего вас и советника Гхуду в интересующий нас вечер?